– Применив, как обычно, вашу высокоэффективную технику найма?
– Нет. Как это ни странно, в этом не было потребности. Как мне сообщили, проводник-дублер оказался добровольцем. Он где-то здесь, в деревне.
– Конечно, здесь, в долине Нуристан они охотнее идут на сотрудничество, – сказал Жан-Пьер. – Во-первых, они практически не вовлечены в военные действия, а во-вторых, говорят, что местных жителей не мучат угрызения совести.
– Этот новый проводник уверяет, что видел беглецов еще до встречи с нами. Он столкнулся с ними в том месте, где река Линар впадает в Нуристан. Утверждает, что видел, как они повернули на юг и ушли в том направлении.
– Хорошо!
– Сегодня, после прибытия поисковой группы в Мундол, один наш человек расспросил нескольких жителей и узнал, что двое иностранцев с ребенком на руках проходили здесь в полдень и ушли в южном направлении.
– Тогда нет сомнений, что это они, – сказал удовлетворенно Жан-Пьер.
– Никаких, – согласился Анатолий. – Мы возьмем их завтра. Это уж точно.
Жан-Пьер проснулся на надувном матрасе, еще одном предмете роскоши КГБ, разложенном на грязном полу комнаты. Огонь ночью погас и в комнате было холодно. Кровать Анатолия, стоявшая поперек небольшой темной комнатки, была пуста. Жан-Пьер не знал, где хозяева дома провели эту ночь. После того, как они приготовили еду и покормили их, Анатолий куда-то отправился. Он обращался со всеми афганцами так, словно это было его царство. Возможно, так оно и было.
Жан-Пьер встал и протер глаза, затем увидел в дверях Анатолия. Он смотрел на Жан-Пьера испытующим взглядом.
– Доброе утро, – сказал Жан-Пьер.
– Вы бывали прежде в этих местах? – спросил Анатолий, переходя прямо к делу.
Жан-Пьер еще не успел стряхнуть с себя сон.
– Где?
– В Нуристане? – повторил Анатолий.
– Нет.
– Странно.
Жан-Пьер нашел его загадочный стиль разговора довольно агрессивным.
– Почему? – спросил он раздраженно. – Почему это странно?
– Я разговаривал с новым проводником несколько минут тому назад.
– Как его зовут?
– Мохаммед, Мухаммед, Магомет, Махмуд – одним из этих имен называют в этой стране миллионы.
– На каком языке вы разговаривали с нуристанцем?
– На французском, русском, дари и английском – обычная смесь. Он спросил меня, кто прилетел вчера вечером на втором вертолете. Я ответил, что один француз, который сможет опознать беглецов, или что-то в этом роде. Он спросил твое имя, и я сказал. Я не хотел его останавливать, пока не выяснил, почему его так интересует, кто прилетел. Но он больше не задавал никаких вопросов. Похоже, что он тебя знает.
– Невероятно.
– Я тоже так думаю.
– Почему же ты не спросил его напрямую? – поинтересовался Жан-Пьер, хотя это было несвойственно для Анатолия, подумал он.
– Нет смысла задавать вопросы человеку, пока не выяснишь, есть ли у него причины тебе солгать, – заметил Анатолий и вышел из комнаты.
Жан-Пьер поднялся. Он спал в рубашке и нижнем белье. Он натянул брюки и ботинки, накинул на плечи шинель и вышел из комнаты.
Он очутился на веранде из грубо сколоченных досок, откуда открывался вид на всю долину. Внизу среди лугов вилась горная река, широкая и неторопливая. Немного южнее река впадала в узкое озеро, окруженное горами. Солнце еще не взошло. Стелившийся над водой туман загораживал дальний берег озера. Вид открывался необыкновенно красивый. Конечно, Жан-Пьер знал, что это место наиболее плодородное и густонаселенное во всем Нуристане; остальная часть Нуристана представляла собой дикую и малонаселенную местность.
Русские выкопали полевой туалет, заметил с удовлетворением Жан-Пьер. Привычка афганцев пользоваться для туалета водоемами, из которых они берут воду для питья, является причиной того, что все они страдают глистными заболеваниями. Русские действительно смогли бы модернизировать эту страну, если только сумеют установить над нею контроль, подумалось ему.
Он спустился на луг, прошел к туалету, помыл руки в реке, взял себе стакан кофе у солдат, стоявших вокруг костра.
Поисковая группа была готова отправиться в путь. Анатолий решил вчера вечером, что будет возглавлять операцию отсюда, поддерживая постоянную связь с группой по радио. Вертолеты будут стоять наготове, чтобы при появлении беглецов вместе с Жан-Пьером вылететь навстречу поисковой группе.
Пока Жан-Пьер пил кофе, из деревни через поле появился Анатолий.
– Ты видел этого чертова проводника? – спросил он резко.
– Нет.
– Кажется, он исчез.
Жан-Пьер поднял брови.
– Точно так же, как и последний.
– Эти люди просто невыносимы. Мне надо поговорить с местными жителями. Пойдем, ты мне переведешь.
– Я не говорю на их языке.
– Может быть, они поймут твой дари.
Жан-Пьер вместе с Анатолием отправился через луг в деревню. Когда оба поднимались по узкой грязной тропинке между домов, кто-то окликнул Анатолия по-русски. Они остановились и посмотрели в ту сторону, откуда раздался крик. Десять или двенадцать человек в военной форме и несколько нуристанцев в белых одеждах собрались на веранде вокруг лежавшего на земле человека. Они расступились, пропустив Анатолия и Жан-Пьера. На полу лежал труп. Местные жители возбужденно переговаривались, указывая на труп. Человек лежал с перерезанным горлом, жуткая рана была открытой, а голова откинута назад. Кровь уже высохла – убийство, вероятно, произошло вчера.
– Это проводник Мохаммед? – спросил Жан-Пьер.
– Нет, – ответил Анатолий. Он подошел к одному из солдат и о чем-то спросил его. – Это предыдущий проводник, тот, который исчез.
– Что же здесь происходит? – Жан-Пьер медленно заговорил на дари с одним из жителей деревни.
После краткой паузы старик с морщинистым лицом и с большим бельмом на правом глазу ответил тоже на дари:
– Его убили! – осуждающе проговорил он.
Жан-Пьер начал задавать ему вопросы, и из его рассказа стала постепенно вырисовываться картина происшедшего. Убитый оказался жителем деревни из долины Линар. Его наняли проводником русские. Потом его тело, наспех укрытое кустами, нашла собака, принадлежащая пастуху, который пас коз. Семья убитого решила, что его убили русские, и утром они принесли тело сюда в отчаянной попытке выяснить, за что.
Жан-Пьер объяснил Анатолию:
– Они возмущены, так как считают, что его убили ваши люди.
– Возмущены? – переспросил Анатолий. – Разве они не знают, что идет война? Людей убивают каждый день – в этом все и дело.
– У них здесь, видно, особенных военных действий не ведется. Вы его не убивали?
– Я выясню.
Анатолий стал расспрашивать солдат. Те оживлено ответили в один голос:
– Мы его не убивали!
Анатолий перевел Жан-Пьеру.
– Тогда кто же его убил? Могли местные жители убить проводника за то, что он сотрудничал с врагами?
– Нет, – ответил Анатолий. – Если бы они ненавидели предателей, то не стали бы поднимать такой шум по поводу убийства одного из них. Скажите им, что мы не причастны к этому и успокойте их.
Жан-Пьер обратился к одноглазому старику:
– Эти иностранцы не убивали жителя вашей деревни. Они сами хотят выяснить, кто убил проводника.
Одноглазый перевел это собравшимся, нагнав им еще больше страха. Анатолий задумчиво посмотрел на них.
– Может быть, его убил Мохаммед, чтобы получить работу проводника? – спросил Жан-Пьер.
– Не думаю. – Анатолий спросил сержанта и затем перевел ответ. – Пятьсот афгани в день.
– Неплохо для афганца, но не стоит того, чтобы из-за этого убивать. Хотя о нуристанцах говорят, что они могут убить даже из-за сандалий, если они новые.
– Спросите, знают ли они, где Мохаммед.
Жан-Пьер спросил. Люди немного посовещались. Большинство покачало головой, но один человек что-то кричал громче других, настойчиво показывая рукой на север. Наконец, одноглазый сказал Жан-Пьеру:
– Он ушел из деревни рано утром. Абдул видел, как он направился на север.
– Он отправился до или после того, как сюда принесли труп?
– До того.
Жан-Пьер перевел Анатолию и добавил: