— Не могу!!!
…Она поспешно вытерла глаза, принявшись за бесполезную уборку рабочего стола. Ноутбук, оставленный на «сне», по-прежнему показывал неотправленное длинное письмо. Десятки раз Марья его переправляла, перечитывала и снова переправляла, но отправить всё никак не решалась.
— Ты что шумишь? — заглянула к ней в комнату сестра, видимо, услышавшая звук падения телефона.
— Ничего, — поспешно ответила Марья, отвернувшись. — Телефон уронила.
Аня поглядела на валяющуюся у неё под ногами «Нокию», присела и подобрала её.
— Тебя что, парень послал? — изумилась она, прочитав открытое сообщение.
Марья в один миг залилась румянцем, бросившись на неё. Аня, вовремя закинув руку вверх, не позволяла сестре дотянуться до телефона.
— Ну-у? Кто он, скажи?! — допытывалась Аня, ловко увёртываясь от рук Марьи. — У вас с ним что-то было?
— Это не парень! — возмущалась Марья, пытаясь достать телефон. — Это подруга моя!
— Подруга? Подписано же «Паша»…
Сжалившись, Аня отдала ей телефон. Надувшись, Марья прижала его к груди, и отвернулась.
— Маш, ну скажи, — попросила Аня уже без насмешки. — Кто этот Паша такой?
— Никто.
— Ага, «никто», вижу, как краснеешь.
Марья покраснела ещё больше.
— Это правда подруга. Её Пашей зовут.
— Аааа, — как ей показалось, в голосе Ани прозвучало некое разочарование. — Ну, а чего краснеешь тогда? Ты сильно расстроилась? Из-за чего вы поссорились?
— Я… не знаю, — Марья, положив телефон на стол, плюхнулась на кровать, опустив голову. — Мы с ней дружили ещё в той школе, пока сюда не переехали. Переписывались, а потом… — она замолчала.
Прикрыв за собой дверь, Аня подошла и присела рядом с сестрой, приобняв её за плечо.
— Маш, ну не грусти. Просто позвони ей да спроси.
— Звонить дорого. Я пыталась написать, но… — Марья горестно вздохнула. — Не могу подобрать слов. Я не знаю, вдруг она прямо сильно обиделась.
— Ты и не узнаешь, пока у неё не спросишь. Давай так: обязательно до сегодняшнего вечера позвони ей, хорошо? Или хотя бы напиши сообщение. Но лучше позвони — так вернее.
— Я бою-у-усь! — не выдержала Марья. — А вдруг она…
— Вот если «вдруг», тогда и будешь горевать, — рассудительно сказала Аня. — Обязательно позвони! Иначе ты на всю жизнь останешься тряпочной трусихой.
Последние слова сестры засели в голове и никак не желали уходить. Неизвестно, знала ли Аня про её позорную слабость, но она попала в самую точку: Марья чувствовала, что должна что-то сделать. Написать или позвонить (лучше позвонить, добавляла она каждый раз).
Над городом светило погожее солнышко: мелькало в стёклах машин, скакало по крышам домов, мешало нормально разглядеть экраны телефонов, в общем, атаковало Питер со всех небесных фронтов.
Марье нравилось.
Пройдя пару кварталов, она встретила Наташку Ивонину, тоже довольную донельзя: та увлекла её до подземного перехода, где пели под гитару знакомые ребята. Постояв какое-то время с ними и даже кое-что спев, Марья отправилась дальше. Спугнула несколько голубей, сыграла партию в шашки с интеллигентным бородатым дедушкой (представился: Максим Андреевич Гармаш, и даже дал номер телефона). Пройдя сквозь небольшой сквер, случайно наткнулась на проходившие среди деревьев бесплатные курсы каллиграфии, собирающие добровольцев — и потратила на них час, лишь бы уйти с красивым иероглифом, нарисованным ей же на тонкой белой бумаге. По какому-то наитию, этот лист она прикрепила к потрёпанной доске объявлений на остановке.
Иероглиф вроде бы означал «страус».
Сидя в грохочущем жёлтом изнутри вагоне метро, Марья задумчиво смотрела в телефон.
«Отъебись».
«Сдалась она мне? Сдалась я ей? У неё, наверное, полно друзей, а я так далеко… Может быть, из-за этого? Не стоило ей тогда звонить.»
Марья снова попыталась напечатать какое-то сообщение, но оно не отправилось: сети в метро не было. Пока она не появилась, Марья поспешно удалила и стёрла всё, что напечатала.
Вышла она на Петроградской, решив пойти дальше, куда глаза глядят: Питер большой и занятия для маленькой неё здесь точно найдутся. Она направилась к эскалатору, искусно обойдя молодого парня с усталым выражением лица, предлагающего проходящим «планшет недорого». На поверхности начинали собираться вместе облака, но пасмурно пока что не стало — Марью это порадовало. В районе этой станции она бывала редко, одноклассники предупреждали, что станция одна из самых загруженных в час-пик. Хорошо, что до него пока что было долго. Больше всего её тянуло к набережной, и, легко найдя к ней путь, Марья свернула от шумных машин, скатилась по гладкому перильцу и отправилась вдоль Карповки.
Она точно знала, как называются петербургские реки, потому что очень любила карты. Отец её был геологом, так что в этой области их интересы несколько сходились. Марья долго сидела над картой Питера, но всё запомнить так и не успела. Точно знала, что спустя несколько домов и долгую-долгую парковую зонуКарповка вольётся в Неву, а под ногами вырастет длинный Гренадёрский мост. Но пока что всё, что интересовало Марью — это примостившиеся в узенькой речке катера и лодки самых разных мастей, моделей и размеров: самая настоящая водная парковка. Все они пустовали, а Марья шла мимо них и думала, что было бы здорово взять один такой и отправиться в бесконечное путешествие, набрав команду из доверенных людей. Она бы взяла туда Наташу, которую сегодня встретила, Ромку Подгорного — уж очень здорово он знает всякие «морские» песни, пусть и современных исполнителей, да и вообще он ничего такой. Можно было прихватить Маринку, только у неё, наверное, экзамены, не согласится… Они бы завели большого белого пса, и назвали бы его Котик. Он был бы как морской кот, только морской пёс. Как назвать корабль? Ну, это уже нужно со всеми советоваться, не может же Марья одна принимать такое важное решение. И они точно заплыли бы в город за Пашей… Хотя, наверное, сложно будет в их небольшую речку найти дорогу, но если это случится, Марья была уверена: Паша скажет «да, погнали!» и рванёт вместе с ними.
Хотя пришедшее от неё сообщение говорило об обратном, и Марью это расстраивало.
Возле самой воды она вдруг заметила знакомую спину в вязаном сером свитере, и нежно-розовые короткие волосы. Марья не сразу вспомнила, кто это, но решила, что стоит поздороваться.
…Лицо у обернувшейся девушки явно было огорчённое. На коленях лежала книга.
— Привет… — сказала она растерянно, и, кажется, почти рефлекторно. — Мы же где-то виделись, да?
— Угу, — кивнула Марья. — Только я тоже не помню где. Я Маша. А ты?
— Юля.
— Прости, но… Что-то случилось?
— Почему? — не поняла Юля.
— Мне… показалось.
— У меня планшет спёрли. Сижу вот, думаю, что делать.
Марья присела рядом.
— Как так получилось?..
— Вытащили, — пожав худыми плечами, Юля закрыла книгу. Это был Ремарк, «На Западном фронте…» (Марья быстро отметила про себя, что читала только первые несколько страниц, а потом её отвлекли). — Сумка открыта была, из метро вышла, а его какой-то мужик дёрнул и сбежал. Я и не увидела…
— Из метро, говоришь… — протянула Марья задумчиво. — Ты не думала, может, он до сих по…
В голове её что-то щёлкнуло: перед глазами встало лицо того самого парня, который предлагал планшет проходящим.
— Петроградская?! — спросила она, вскочив.
Юля подняла брови.
— Ну да, а…
— Иди срочно туда!!! Я побегу, а ты… иди на Петроградскую! Догоняй!
Ничего больше не объяснив, Марья бросилась бежать.
«Что я делаю? Что я буду делать, если найду его? Неужели кинусь в драку?!» — почти что испуганно думала она на бегу, минуя те же самые катера и лодки, которыми любовалась несколько минут назад. В ней смешались противоречивые чувства: Марья думала, что ничего не сможет сделать, даже если поймает вора, что, может быть, это даже не он украл планшет, может, его уже и нет на станции… И чем больше она об этом думала — тем быстрее двигались её ноги. Преодолев Гренадёрский мост за считанные мгновения, она помчалась к светофору.