Будда: «Существует и другая основа для ошибочных мнений. Человек говорит так: «Эта вселенная есть Атман, после смерти я стану Этим, постоянным, пребывающим вечно, длящимся, неизменным и буду существовать таким в вечности», а о том, что есть этот Атман, он думает так: “Это мое, это — я, это мой Атман ”».
[Речь идет уже не о наивном простаке, а об ученом муже, знакомом с доктриной упанишад о вечном Атмане. С точки зрения Будды, такой человек понимает Атмана как гипостазированное эмпирическое эго — В.Л.].
«Но есть, о монахи, осведомленный ученик, почитающий благородных людей, способный следовать наставлениям благородных людей ... В том, что касается рупы (веданы, санджни, санскары и виждняны), он думает так: “Это — не я, я — не это, это не мой Атман". Думая так, он не тревожится о несуществующих вещах». (Это одно из возможных медитативных упражнений, рекомендуемых монахам для искоренения их естественной эгоцентрической установки — В.Д.).
' Монахи спрашивают, а можно ли тревожиться о внешних несуществующих в вещах — пол «несуществующей вещью» подразумеваются внешние объекты привязанности.
Будда: «...Некто думает так: “ У меня это было, но, увы, больше нет. О, если бы я еще мог владеть этим. Но, увы, я больше не могу”. Тем самым он печалится, сокрушается, бьет себя в грудь и стенает, он впадает в заблуждение».
Монахи опять спрашивают, а бывает ли отсутствие тревоги о внешних и несуществующих вещах?
Будда: «Это возможно, о монахи. В этом случае некто думает так: “У меня это было, но, увы, больше нет. О, если бы я еще мог владеть этим. Но, увы, я больше не могу”. Но он не печалится, не сокрушается, не бьет себя в грудь и не стенает, он не впадает в заблуждение».
Такие же две реакции описываются и в отношении тревоги о несуществующих внутренних вещах (внутренних объектах привязанности).
Будда: «Предположим, о монахи, некто думает так: “Эта вселенная есть Атман, после смерти я стану Этим, постоянным, пребывающим вечно, длящимся, неизменным и буду существовать таким в вечности ”. Затем, услышав Татхагату или одного из его учеников, наставляющих доктрине, нацеленной на полное разрушение ложных мнений, предвзятых мнений, одержимости, догм, наклонностей, нацеленной на успокоение всех продуктов, догм, наклонностей, и на успокоение всех ментальных продуктов, нацеленной на уничтожение основ существования, на пресечение жажды, на отрешенность, на прекращение, на нирвану, этот человек думает так: “Я буду уничтожен, я буду разрушен, меня больше не будет ”. От этого он печалится, сокрушается, бьет себя в грудь и стенает, он впадает в заблуждение».
|3десь возможны две трактовки. Либо это реакция человека, отказавшегося отсассата-вады ради уччхеда-вады. Или же реакция монаха, который, несмотря на медитацию, все еще сохранил привязанность к «я». Нечто подобное описано в известной истории тхеры Кхе-маки — тот объясняет, что не является архатом, поскольку в отношении пяти скандх у него сохраняется ощущение «я есмь», хотя он не видит то, в чем «я есмь», подобно запаху цветка — мы не знаем, откуда он исходит: от лепестков, пестика, пыльцы и т.п. Во втором случае Будда описывает реакцию монаха, искоренившего в себе самомнение (асми-мана), желание продолжения личного существования (атта-бхава), предрасположенность (анусая) к личному существованию: он не печалится, не сокрушается, не бьет себя в грудь и не стенает, и не впадает в заблуждение — В.Л.].
Затем Будда спрашивает монахов, знают ли они состояние, которое было бы постоянным, неизменным, сохранным навечно? Они отвечают отрицательно.