В сердца свои вобрали йоги и отшельники,
И, медленно вставая ото сна, провозгласили громко: «Хари!»4. [Этот клич], [Нам] в души проникая, охлаждает [нас], —
прими, наш идол, [все моленья наши]!
VII
«Кич-кич» — везде защебетали птицы, собираясь [в стайки],
Ужель не слышишь звуки их речей [рассветных], демоница?
И то, как [быстро] двигая руками, звеня монистами и серьгами,
С благоухающими прядями волос пастушки
Шумят мутовками, тайир1 приготовляя, — как не слышишь ты?
О наша предводительница девичья! Ты слышишь ведь,
Как славим мы Нараяну в обличье Кешавы2, и все-таки лежишь!
О жар [в себе таящая]3! Открой нам свою дверь! —
прими, наш идол, [все моленья наши]!
VIII
Смотри, уж посветлело небо на востоке, буйволы,
Свободу обретя, уж разбредаются [по пастбищам], смотри!
Уж много девушек своих подруг, идти готовых, ждут.
И мы пришли тебя позвать, о радостная!
О наша куколка, вставай! Когда, взяв барабанчик, с пением,
К тому, кто рот коня-асура1 разорвал, кто силачей убил2,
К первейшему их всех богов придем, чтобы [ему] служить,
Сочувствуя, постигнув [наши нужды], он милость свою явит,—
прими, наш идол, [все моленья наши]!
IX
В дому, где всюду чистые сапфиры и зажженные светильники,
Где дым курений благовонных, ты крепко спишь на ложе,
О дяди [его] дочь! Открой засов у драгоценной двери!
О тетушка, неужто не разбудишь ты ее? Неужто дочь твоя Нема? Или глуха? Иль скована дремотной ленью?
Иль в сон [вселенский] мантрами погружена?
[А мы тем временем] — Великий Майан1! Мадаван2! Вайкунтан3! — эти И множество других его имен, без устали твердим —
прими, наш идол, [все моленья наши]!
X
Эй, матушка! Ведь в сваргу1 ты путем обетов собираешься попасть!
Кто дверь не открывает, все же отзывается, не так ли?
Когда Нараяну, что носит ароматный тулси2 в волосах, мы восхваляем,
Он благо нам дает. Ну а тебе
Не Кумбхакарна3 ли, что Милостивым был отправлен в Ямы пасть,
Тобою [ныне] побежденный, тебе свой сон великий дал?
Великая ленивица, о драгоценность редкая!
Иди ж и с легким сердцем дверь открой, —
прими, наш идол, [все моленья наши]!
XI
Тех [славных], кто коров, имеющих телят,
В стадах [привычно] доит,
Кто в битвах мощь врага превозмогает,
Безгрешных пастухов лиана золотая!
О ты, чье лоно словно капюшон в норе живущей кобры!
Изысканный павлин, давай же, выходи!
Подружки все кругом [давно] уж вышли,
В твоем дворе поют и славят Тучецветного,
А ты молчишь, не шелохнешься, о счастливица!
Что значит этот сон? —
прими, наш идол, [все моленья наши]!
XII
Мычат, тоскуя по телятам, буйволицы, думают о них,
Из вымени струится беспрерывно молоко,
Что землю увлажняя, [двор] превращает в топь. Сестра
Того, кто этим благом обладает! Под струями прохладного дождя,
У входа в дом твой мы Того, кто в гневе победил царя на южной Ланке1, Кто нашим сладостен сердцам, поем, — а ты и рта не раскрываешь! Вставай сейчас же! Что за сон такой глубокий!
Все жители уже [об этом] знают, —
прими, наш идол, [все моленья наши]!
XIII
Клюв птицы1 разорвавшего, кто злого ракшаса2 Сразил и уничтожил, — [этого героя] имя воспевая, идут И входят на поляну для обряда все молодые девушки;
Венера поднялась. Юпитер спит,
И птицы все кричат, — внемли! О ты с бутонами-глазами!
В воде прохладной ты не плещешься и не играешь,
Лежишь себе, о куколка, на ложе. [Ну, давай], в благие эти дни Оставь притворство, присоединяйся к нам, —
прими, наш идол, [все моленья наши]!
XIV
В пруду садовом, что за вашим домом, красной лилии цветы Уж рты бутонов открывают, белой — закрывают, посмотри!
В одеждах охряных подвижники, сверкая белизной зубов,
Идут в свои святые храмы, чтобы в раковины дуть.
О ты, что обещала рано нас поднять!
Сестра! Вставай, бесстыдница! Ведь есть же у тебя язык!