Китайские надписи составляют две группы, датируемые разным временем. Надписи первой группы абсолютно одинаковы по содержанию. Они воспроизведены на изображениях бодхисаттвы Манджушри (№35-36, 38—41 )7 и будды Амитаюса8. По содержанию данная надпись носит посвятительный характер. В ее составе — девиз правления Юнлэ, соответствующий 1403-1424 гг. китайской династии Мин. Характер взаимоотношений 1-й четверти XV в., складывавшихся между минскими правителями и главами тибетских буддийских школ, позволяет предположить, что создание изображений Манджушри с такими однотипными надписями носило массовый характер, а также имело четко выраженного адресата-— представителей всех тибетских буддийских школ, прибывавших к императорскому двору со своими дарами и увозивших с собой назад в Тибет многочисленные подарки, в том числе и скульптуру. Появление такой же надписи на изображении Амитаюса, будды Бесконечной жизни, указывает на благожелательную направленность надписи и заботу ее заказчика о будущем счастливом воплощении.
Надписи второй группы также одинаковы по содержанию и однотипны с первой группой, отличаясь от нее более торжественным стилем, датой создания и тем, что все надписи нанесены на изображения
Амитаюса. Кроме девиза правления Цянь-лун, соответствующего 1736-1799 гг. маньчжурской династии Цин, указаны годы, соответствующие 1771 (№ 185-187) и 1781 (№ 181)9 этой династии. Изображения Амитаюса и приведенные годы указывают на юбилейные дни рождения императора Гао-цзуна (1711-1799) с девизом правления Цянь-лун — его 60-летие (1771 г.) и 70-летие (1781 г.). Культ Амитаюса был придворным при Гао-цзуне, заказанные изображения именно этого персонажа пантеона, выполненные к юбилейным датам, также должны были содействовать, по мысли заказчика и исполнителя, продлению долголетия правящего императора.
Надпись на маньчжурском языке (№ ЮО)10 не прочитана, но, как полагает А.Ф. Дубровин, она не имеет отношения к скульптуре, а является фрагментом надписи на металлической пластине, из которой вырезано днище11. Не прочитана также и надпись на невари, нанесенная на изображение Манджушри, происходящее из Непала (№ 110)12; орнамент и надпись выполнены по воску. Но эта надпись не единственная на скульптуре. Ниже неварской прочеканена надпись на тибетском языке. Это обстоятельство, пожалуй, можно считать свидетельством того, что скульптура побывала в Тибете или находилась там. Содержание надписи указывает на пространственную ориентацию изображения: «слева от Ринджунга» (или от Ратнасамбхавы). Появление такой надписи не случайно, поскольку таким образом указывалось не только местоположение скульптуры, но и ее принадлежность к иконографической группе «Восемь Бодхисаттв», которая обычно является частью композиции «Сукхавати», или «Счастливой земли» будды Амитабхи, где рождаются праведники, не оскверненные грязью чрева.
Надписи на тибетском языке, нанесенные на скульптуру XV-
XVI вв., не только многочисленнее, но и разнообразнее по репертуару, чем надписи на других языках. К наиболее простым знакам относятся цифровые и буквенные обозначения, определяющие порядковые номера скульптур (№ 56, 58, 83, 149, 152, 207). Их появление может быть объяснено необходимостью предстоящей расстановки скульптуры на алтаре в храмовом интерьере. Иногда помимо или вместо порядкового номера указывается пространственное расположение одной скульптуры относительно другой, как об этом упоминалось выше. Такого рода знаки обязательно имеют четко выраженную языковую принадлежность и таким образом косвенно указывают на возможное место происхождения скульптуры. Цифры и буквы (№ 56, 83, 149, 152, 207) наносятся на днище, проставляются на спинке трона или каком-либо другом неприметном месте.
К числу знаков небольшого объема относятся те, которые появляются в результате совершенного обряда освящения. Обычно это мантры, которые проставляются либо в ландже— разновидности непальского алфавита (№ 48), либо в тибетской транслитерации (№ 56)13. Их наносят на оборотную сторону скульптуры, в местах, соответствующих энергетическим центрам— так называемым чакрам: на затылке, шее, спине на уровне сердца или же произвольно по вертикали, на спине, одна мантра над другой. Присутствие мантр обычно указывает на уже совершенный обряд освящения, на принадлежность изображения к традиции северного буддизма, а их графическое воспроизведение (ланджа, деванагари, брахми, тибетский) — на возможную этническую принадлежность исполнителя письменных знаков и место происхождения скульптуры.