Дай Бог всем нам / среди перипетий / нашей жизни убогой
Знать, что есть друг, / у которого мы / обретем пониманье...
Однако вряд ли даже очень искусному версификатору под силу будет сочинить по-русски много по-настоящему поэтичных строф в подобном размере. Между тем на санскрите размер «мандакранта» использовался не только для «одиночных» строф, но и для длинных поэм. Поэтому имеет смысл попытаться создать по-русски какие-то иные формы, которые имитировали бы размер «мандакранта». Вот несколько моих опытов подобных имитаций (из того же перевода книги Видь-япати «Испытание человека»).
Рассказ № 2, строфа 7. В этом рассказе повествуется о радже-индусе по имени Хамбира-дэва, который геройски погиб, защищая свою честь и некоего мусульманского военачальника, нашедшего у него защиту. Рассказ завершается такой строфой-резюме:
Те prasada / nirupama-gunas, / tah prasannas tarunyo,
Rajyam tac ca / dravina-bahularn, / te dvipas, te turarigah —
Tyaktum yan na / prabhavati janah / kincid ekam pararthe,
Sarvam tyaktva, / samiti patito, / hanta, HambTradevah.
Перевод [ПП, 1999, с. 13]:
И хоромы / несравненной красы, / и любимых красавиц,
И отборных / скакунов и слонов, / и богатое царство —
То, что люди / ради блага других / никогда б не отдали,
Все оставил /ив сраженьи погиб / храбрый Хамбира-дэва.
Рассказ № 42, строфа 11. В этом рассказе между отцом и сыном идет разговор о способах достижения мокши (мукти), т.е. освобождения от пут бытия (сансары). Среди прочего отец говорит сыну:
Trsna-vyaghrl / grasati na yada / vyatta-vittaugha-vaktra,
Kamo vama-/-nayana-visikhai£/ cen na cauro nihanti,
Tatralokam / tirayati na cen / moha-namandhakaro,
Mukteh pantha / nahi jigamisos / tat kim ekaha-gamyah?
Перевод [ПП, 1999, с. 108]:
Если жажда, / алчно пасть отворя, / не сожрет, как тигрица,
Если Кама / взорами чаровниц, / словно вор, не поранит,
Если мраком / заблуждений души / взор не будет окутан,
То до мукти — / день единый пути / для того, кто решился.
Рассказ № 44, строфа 4. В этом рассказе раджа по имени Бхартри-хари «обретает мукти в единении с Нараяной» [ПП, 1999, с. 112]. И завершается рассказ (последний в книге) таким гимном Абсолюту:
Yasmad avir/bhavati bhuvanam, / llyate yatra bhuyah, Pathas-tejo-/-’mbara-vasumatT-/-vayavo yad vikarah,
Yasmat kincin / na param, aparam / nasti kincic ca yasmat, Saksat-kara-/-sthiti-paricayam / tasyajato ’ntaratma.
Перевод [ПП, 1999, с. 112]:
Возникает / из Него этот мир /ив Него исчезает;
Эфир, воздух, / жар, вода и земля / — суть Его проявленья;
Ничего нет / в мире выше Его, / вне Его — ничего нет;
Обретает / человечья душа / с Ним единство навеки.
Знаменитая поэма Калидасы «Облако-вестник» — это более ста строф размером «мандакранта». Вот первая строфа поэмы:
Kas-cit kanta-/-viraha-guruna / svadhikara-pramattah Sapenastam-/-gamita-mahima / varsa-bhogyena bhartuh Yaksas cakre / janaka-tanaya-/-snana-puny6dakesu Snigdha-chaya-/-tarusu vasatim / rama-giry-asramesu
Буквальный перевод может выглядеть примерно так:
Некий с-любимой-/-из-за-разлуки-тяжёлым / своим-долгом-
пренебрегший
Проклятьем низ-/-вергнутый23 (сосланный) / сроком-на-год владыки24
Якша25 сделал (себе) / среди дочери-Джанаки-/-омовеньями-освя-
щенными-водами(-омываемых) Густо-тенистыми-/-деревьями(-покрытых) жилище / (горы-)Рама-
гири-приютов.
Более удобопонятный перевод:
Некий якша,
пренебрегший своим долгом и проклятьем владыки, сроком на год, тяжелым из-за разлуки с любимой, лишенный магических сил,
поселился ;
среди приютов горы Рамагири,
омываемых водами, ~
которые освящены купанием Ситы, и осененных густотенистыми деревьями.
Дерзну предложить и перевод изосиплабический:
Разлучённый с молодою женой приговором владыки,
Некий якша, за какой-то огрех к людям сосланный на год,
У потоков, освященных навек омовеньями Ситы,
Поселился средь тенистых дерев на горе Рамагири.
Льщу себя надеждой, что мои опыты изосиллабических переводов санскритских строф (так же как опыты А .Я. Сыркина и других индологов) могут оказаться небезынтересными для будущих поэтов-пере-водчиков — хотя бы в качестве опытов отрицательных (т.е. которые не имеет смысла продолжать). Во всяком случае, если/когда у нас появятся такие люди, которые будут одновременно и знать санскрит, и обладать мощным поэтическим даром, их переводы санскритских поэтических произведений смогут обогатить русскую поэзию новыми стихотворными формами (не говоря уже о новом содержании).