«Будущее».
«Прошлое».
«Обновление. Отчаяние. Разложение».
А затем, казалось, случилась фокусировка, как сила воли, собравшаяся если не в последний, то почти в самый последний раз. Ощущение потери силы. Чувство конца. Вдалеке он слышал вой механизмов-аркан, который становился всё громче и напряжённее, приближаясь к разрушению, и рёв предсмертных криков умирающих псайкеров, лежавший в основе всего в этом ужасающей зале.
«Лев и Сангвиний». Голоса накладывались друг на друга, перекрывая себя и становясь почти единым целым, и у Льва вспыхнул в памяти мимолётный образ грустного лица, которое он видел слишком много раз, и видение того бремени, которое он едва мог выдержать.
«Лев, Сангвиний, Жиллиман, услышьте меня».
«Мой верный сыны, моя гордость, мой величайший триумф. Моя новая надежда».
Как эти слова жгли... Больнее... Хуже жала неудачи... Они не были ложью, не полностью...
Они были условностью.
«Мой инструменты. Моя надежда. Часть моего нового плана».
Последние напряжение силы, мысль, вынесенная вовне, как последний выдох умирающего...
«Лев... Сангвиний... Робаут... Внемлите мне. Я хочу, чтобы вновь объединились в триумвират. И когда придёт время, вы вновь возродите то, что мы потеряли. А теперь уходите, пока ваши тела и души не деформировались окончательно».
Примархам казалось, что их головы взорвалась. Ослепительные вспышки, и король, и труп, и старик наложились и перемешались друг с другом, мёртвые и живые, божественные и смертные.
Примархи, пошатываясь, покинули Тронный Зал. Сангвиний ещё мгновение смотрел в самое сердце света императора, затем отвернулся и последовал за своими братьями.
***
На Макрагге собрались трое примархов. С момента визита на Терру прошло два месяца. Примархи за это время уже полностью восстановились и готовы были обсудить недавнюю встречу. В начале беседы слово взял владыка Ультрамара.
— Приветствую, братья. Прежде чем начнём, мне хотелось бы извиниться перед Сангвинием за то, что мы сохраняли в тайне его возвращение и толком не отпраздновали это событие. Воля отца была ясной. Доставить вас срочно со Львом на Терру.
— Я понимаю, брат. Не стоит извиняться за это. Давай лучше перейдём к сути.
— Благодарю. Ну что же, начнём наше собрание. Вы оба теперь знаете волю отца.
— Воля его ясна и понятна. Но меня мучает вопрос. Зачем ему это? В чём смысл усиливать империю внутри империи?
В разговор вступил Лев. После встречи с Императором он вновь стал больше отмалчиваться, чем говорить. Но благодаря помощи великого ангела эта его особенность потихоньку начала пропадать.
— Дело вот в чём. Чудовищный механизм в тронном зале скоро окончательно сломается. В лучшем случае он проработает ещё сто пятьдесят лет и полностью выйдет из строя. Соответственно, Астрономикон погаснет. Связь с тысячами мирами будет потеряна. Скорее всего, прежний Империум рухнет под собственным весом. Мы должны будем собирать осколки раздробленной империи.
Если Сын леса принял сказанное сдержанно и даже с радостью. В конце концов, Лев ненавидел нынешний Империум, так как он был практически полной противоположностью того, за что он сражался. То Сангвинию не сильно понравилось сказанное повелителем Ультрамара. Это означало, что множество миров останутся без снабжения и защиты. Империум часто классифицировал миры под определённые задачи. Мир-кузня, мир-крепость, агромир, мир-ульи и так далее. Соответственно, узко специализированные миры будут крайне не подготовлены к самостоятельному выживанию. Только это приведёт к мириадам жертв. А про угрозу демонов и ксеносов и говорить не стоит. О чём великий ангел сказал своим братьям.
— Я понимаю твои опасения, Сангвиний, и даже частично их разделяю. Но не всё так плохо. У нас сейчас союз с ксеносами-эльдарами...
От этих слов Сангвиний невольно скривился. Кровавым Ангелам приходилось против них сражаться. Как против миров-кораблей, так и против карательных экспедиций из Коммора.
— И кто именно из них является нашим «союзником»?