ДИКТАТОР. Ну не миллионы, не миллионы... Фашисты все врут. Всего несколько десятков... ну, сотен ─ тысяч... И то для блага народа...
СОЛДАТ. А еще больше мне жаль те погибшие души, которым ты задурил мозги патриотическим угаром и толкнул на преступления...
ДИКТАТОР. Ты кто такой, чтобы меня судить! Откуда ты, вообще, взялся? че тебе от меня надо?!
СОЛДАТ. Ну я же этот... как его?.. Высший... Нет ─ Верховный Суд... Меня же Верховным Судом вновь избранный президент назначил...
ДИКТАТОР. Какой ты в жопу Верховный Суд! Да ты никто ─ никто! Какой-то солдапер из оцепления ─ даже не сержант! Ну и что, что у тебя пулемет, ─ сейчас это уже не имеет значения! Меня убьют ─ тебя тоже убьют, только я миллионами управлял, я свое имя в истории оставил ─ и не важно, как меня будут вспоминать ─ а я уверен: через какое-то время все переоценят и будут вспоминать с благодарностью, ─ а ты так ─ пушечное мясо: сгинешь ─ и никто тебя не вспомнит...
СОЛДАТ. Истинно, истинно говорю тебе: через пятьдесят лет тебя уже никто не вспомнит и не оценит, потому что не останется ни одного русского на Земле.
ДИКТАТОР. Рассуждаешь прям, как пророк какой-то или...
Солдат встает и идет к столу.
СОЛДАТ (полуобернувшись). Ну, договаривай...
ДИКТАТОР. Присядь ─ подстрелят!.. Раньше времени...
СОЛДАТ. Там никого нет ─ выгляни в окно: там никого и ничего нет.
ДИКТАТОР. Как никого?.. А фашисты?.. (Пытается и боится выглянуть в окно).
СОЛДАТ. Нет там никого и ничего: ни фашистов, ни линии дотов, ни леса, ─ вообще, ничего. Пустота и Ничто...
ДИКТАТОР. А стрелял тогда кто?.. А стекла на полу?..
СОЛДАТ. Все видимость. Разве ты не знал, что мир этот ─ одна видимость; и ты приобрел видимость, а потерял то, что только и есть надежного в этом мире...
ДИКТАТОР. Не верю я во все это. Да и патриарх мне говорил ─ по секрету, правда, ─ что там (показывает на потолок) неизвестно, что еще будет, ─ может быть, там и нет ничего...
СОЛДАТ. Здесь-здесь нет ничего...
ДИКТАТОР (догадавшись). Так мы что, уже не здесь, а там... То есть не там, а здесь... Тьфу ты, совсем запутал!..
СОЛДАТ. Вообще, по большому счету, мы ─ Нигде. Да ты выгляни, не бойся, ─ сразу все сам поймешь...
Диктатор осторожно выглядывает, все больше приподнимаясь.
ДИКТАТОР. Туман какой-то ─ и все...
СОЛДАТ. Это не туман: это ─ Ничто...
ДИКТАТОР. Ты гонишь!.. Стоп-стоп-стоп, ты что, хочешь сказать?..
СОЛДАТ. Да-да. Именно то, что ты подумал: в йогурте было не снотворное...
ДИКТАТОР. Как не снотворное?.. А я думаю: почему живот так сильно болел, а потом перестал... Вот гад-безопасник-сука: я его из вертухаев вытащил, человеком сделал!..
СОЛДАТ. Так оно обычно и бывает у вас ─ у людей: старая хлеб-соль забывается...
ДИКТАТОР. Да ну, чепуха какая-то... Не верю я во все это!..
СОЛДАТ. Ну... Хозяин ─ барин...
ДИКТАТОР. Ладно. Допустим, мы на том свете ─ а ты тогда кто? и что ты здесь делаешь?
СОЛДАТ. Одно уточнение: раз мы уже здесь, то мы на этом свете. Кто я? Ну кто я?.. Посланный за тобой.
ДИКТАТОР. Посланный?.. Посланник что ли? Но ангелы не ходят с пулеметами!
СОЛДАТ. А с чем, с копьями? Или с крючьями? Хорош бы я был с копьем в амбразуре дота.
ДИКТАТОР. Да и на ангела ты совсем не похож: какой-то чумазый и...
СОЛДАТ. Ну-ну!..
ДИКТАТОР. ...и прокопчённый...
СОЛДАТ. Сам уже все понял?
ДИКТАТОР. Падший, что ли?..
СОЛДАТ (кривляясь). Нет! Просто в доте холодно: на печках ты сэкономил ─ вот и греемся по-черному: костерок на полу разводим.
ДИКТАТОР. Мамонов... Мамона ─ значит... А почему Мамона, почему не другой?!
СОЛДАТ. Не Самаэля же за хапугой посылать. Хотели сначала сладострастника Асмодея отрядить, но потом решили: у того в Синоде много работы. Давай, говорят, ты лети ─ забирай: твоя креатура ─ под твоим чутким руководством начинал...
ДИКТАТОР. А где же мой ангел-хранитель? От бога тоже должен быть кто-то, чтобы сражаться за мою душу?
СОЛДАТ. Наверно, никто не захотел заступаться за тебя... Даже ангел тебя покинул, как твоя охрана, ─ я за него уже лет двадцать его работу делаю...
ДИКТАТОР. Но зачем вся эта комедия с инсургентами, с пулеметом, с инаугурацией?
СОЛДАТ. Не знаю, я тоже был против: зацепил за ребро и сразу ─ в круг седьмой, где парятся тираны, ─ или в восьмой, к поджигателям гражданских войн. Однако там (Показывает вверх.) иначе посчитали: решили дать тебе еще один шанс раскаяться. Да вот только ты им не воспользовался: жалел одного себя... Так что все ─ финита ля комедия! (Раздается орудийный залп, один из снарядов попадает в верхний этаж: падает люстра, осыпается штукатурка. Солдат поворачивается к окну.) Вот она ─ небесная увертюра конца! Финал паскудной драмы!
ДИКТАТОР. Стреляют... Значит, все туфта... На том свете пушек нет!..
СОЛДАТ. На этом, на этом свете... Всё и есть великая Туфта... Одна Туфта и томленье Духа!
ДИКТАТОР. Эй, солдат, ты говоришь: ты бессмертный?
СОЛДАТ. Все мы, по большому счету, солдаты ─ и все бессмертны...
ДИКТАТОР. Сейчас проверим ...
Достает золотой пистолет, стреляет солдату в спину, тот падает замертво.
ДИКТАТОР. Ну вот, никакой ты не бессмертный... Сказал же: не верю я во всю эту чепуху! Пугать меня вздумал... (Подходит, стреляет солдату в голову.) Фу, б...дь!.. (С отвращением отряхивает платком одежду.) Говоришь: не предусмотрительный? ─ а сам не обыскал даже... Молоко на губах не обсохло ─ меня учить... Теперь уже не обсохнет... Ну, пора валить отсюда... (Снимает ключ с шеи.) Эй, служивый!.. Вот он ключик-то от подземного хода ─ сам дурачок! Не слышит... Как раз в суматохе легче будет выбраться отсюда... (Надевает бушлат, каску солдата, берет пулемет за спину, отворачивает ковер, открывает крышку в полу и спускается вниз.) А я еще вернусь, вернусь я еще, ─ вот соберу силы и вернусь, как не раз уже возвращался...
Диктатор исчезает, крышка закрывается. Солдат встает и уходит.
Врываются несколько человек, в разномастном амуниции, с автоматами. Они обходят сцену, заглядывают во все углы. Командир садится в кресло диктатора, смотрит в зал. Вдруг крышка снова открывается, из люка пытается выбраться Лысый Диктатор, однако несколько рук стаскивают его вниз. Инсургенты этого не замечают. Крышка захлопывается.
КОМАНДИР ПОВСТАНЦЕВ. Народ меня любит...
Занавес