— Это непростительное упущение для воина-капитана, не находишь? — усмехнувшись, сказал Бёрн. — Моя ошибка, ты же знаешь, я недолюбливаю всех этих заносчивых заклинателей. Ненавижу молнии и огненные шары, от которых нельзя увернуться. — Понимаю. Нечестно, когда жирный тюфяк в одиночку способен победить группу крепких, хорошо тренированных и экипированных воинов, — покачав головой, согласился Бёрн, — но магия доступна единицам. Ею нельзя овладеть по собственному желанию, упорными тренировками или молитвами. Поэтому воинов много, а магов мало. Без особого дара, ты не сможешь активировать ни одного заклинания. — Это так, — подтвердил Газеф, — фанатики Теократии считают способность к магии — признаком божественной крови. Они повернуты на сохранении крови потомков богов, но им нужно отдать должное. Стараниями первосвященников, в Теократии много заклинателей высокого ранга и даже опираясь на силу своего архимага — Парадина, Империя со всей своей армией рыцарей не решится напасть на них.
— А у нас есть ты! — похлопав по плечу великого воина, воскликнул Бёрн. — Да, — горько вздохнув, сказал Газеф, — я видел вчера заклинателей Теократии. Нам нужен такой человек, как Сайтама. С ним, мы дадим отпор Империи, а может и Теократии. — И ты устроил его в гильдию авантюристов? Разве такой человек не нужен в гвардии короля? — Нужен, но у меня есть некоторые опасения. — Какие? — Я боюсь Сайтаму. — Что? Почему? — Если ему не понравится король или ему нагрубят дворяне, он может убить их всех, а вместе с ними и всю королевскую гвардию. — Я не верю, что человек может быть настолько силен. — Я бы тоже никогда не поверил, до вчерашнего дня. — Что ты будешь делать? — Я боюсь приближать Сайтаму к королю. Я просто не смогу противостоять ему, если что-то пойдет не так. Но и далеко отпускать его опасно. Он может попасть на службу нашим врагам и вернуться в качестве бедствия. Очень надеюсь, что этого никогда не произойдет. Его нужно… — Убить? — Иногда мне приходит в голову эта мысль. Он слишком силен, чтобы просто жить, как ему захочется. Его нужно окутать заботой и вниманием. Дать ему денег и женщин, всё, чтобы сделать его нашим другом, чтобы враги не могли использовать его против нас. А еще лучше — связать его семьей и детьми, чтобы он сам захотел помочь стране, в которой живут его дети и стал на ее защиту при нападении. — Хочешь использовать секретный отряд обольстительниц тайной канцелярии? — Тише, ты не должен был знать о его существовании. Я выпил и cболтнул тебе лишнего, прошу, не распространяйся об этом. Не хочу потерять старого друга. Хотя, если на совете решат использовать их, скоро возле Сайтамы появится неотразимая красотка, а через пару месяцев он поведет ее под венец, попомни мое слово. — Женщины — сильнейшее оружие против мужчин. Это не секрет, конечно, я буду молчать обо всем, — отмахнулся Бёрн. — Ненавижу дворцовые и государственные интриги, но я завяз в них по уши, — пожаловался Газеф, закидывая на плечо узел с уликами. — Возвращаешься во дворец? — Да, мне нужно закончить с некоторыми делами. Но, думаю, через месяц мы снова встретимся, друг, и нормально поговорим и выпьем. — Буду ждать, благодаря твоему клиенту моя лавка получила отличное пополнение товара. Через месяц, богатый стол и лучшая выпивка — за мой счет. — Предложение принято, — усмехнулся Газеф и пошел на выход из мастерской.
Бёрн проводил его до двери и вернулся в мастерскую. Он вышел во внутренний двор и позвал своих помощников. Предстояло немало потрудиться, но, предвкушая огромную прибыль, старый барыга не мог скрыть улыбки. До вчерашнего дня, его торговля, медленно, но верно шла на спад. Во всех лавках города лежали одни и те же товары, примерно одного качества и цены, что не способствовало развитию бизнеса. Теперь же, благодаря Газефу, он заполучил эксклюзив.
Не желая подводить старого друга, Бёрн готов был честно выплатить обещанную долю клиенту. Но он не давал обещания, что не воспользуется известной ему информацией. У жителей деревни Карн должны были остаться еще доспехи и оружие подобного качества, доставшиеся им в качестве трофеев. Газеф говорил о сотнях рыцарей. А к нему в мастерскую попало снаряжение только пятидесяти из них, и это, если прибавить десяток низкопробных подделок, имитирующих снаряжение Империи.
Если крестьяне пожелают продать свои трофеи в городе, Берн может получить нескольких, а то и десятки конкурентов, и его товар упадет в цене, потеряв эксклюзивность. Желая предотвратить такое развитие событий, Бёрн еще вчера вечером отправил своих сыновей в деревню Карн, чтобы скупить остальное снаряжение у крестьян. В эту затею он вложил все свои сбережения и теперь волновался об успехе дела.