От бурлящего негодования из него вырвался тихий рык, который ещё больше напугал Кагую.
Ну, учитывая, что вокруг царил полумрак, а вид Зецу — крайне далек от понятий «милый» и «симпатичный», то такая реакция у маленькой девочки закономерна.
«Ну и что мне теперь делать, мама? Ты меня к такому не готовила!»
— У-а-а… апчхи! — после зевка Сайтама внезапно чихнул. Правда, локтём он всё же прикрылся, потому на окружение его чих никак не повлиял. — Наверное, вспоминает кто… незлым тихим, — заключил он.
Чашку с той пересоленной бурдой, которую даже захудалый бомж побоялся бы назвать чаем, он вылил в раковину, посудину вымыл и поставил на столешницу. Он уже хотел было сесть обратно, но…
Анко, наконец, вышла из душа. Обёрнутая лишь в белое банное полотенце. Босиком, оставляя едва заметные влажные следы на полу, она медленным и неуверенным шагом приблизилась к нему, чтобы заглянуть в глаза:
— Ты в порядке?
— Эм… — растерялся Сайтама. Сам он задавал этот вопрос другим людям множество раз. Однако… пожалуй, он давно не слышал подобный вопрос именно в свой адрес. По крайней мере, в последний год никто точно не спрашивал его об этом. Даже Генос. — Ну… да, всё нормуль. А почему я должен быть не в порядке?
Сделав ещё пару шагов к лысому, Анко вдруг крепко обняла его, уткнувшись носом в домашнюю футболку с надписью «OPPAI».
— Я скучала, — едва слышно буркнула она.
— А… ага… — только и смог выдавить он.
Поначалу он не знал, чего делать в такой странной ситуации. Однако с каждым вздохом ему становилось как-то… теплее? Не физически. Это нельзя объяснить словами. Просто на душе становилось приятнее, от того, что Анко прижималась к нему. И нет, дело не в её мягкой и упругой груди и соблазнительном теле. Здесь дело совсем не в её физических параметрах. Она была симпатичной девушкой, спору нет, но…
«Да… я тоже соскучился», — вдруг мелькнуло у него. Но вслух он ничего не сказал. Лишь ответил на объятия: руки неловко обхватили её талию, сильнее прижимая к себе, а подбородок опустился на её макушку.
Сайтама прикрыл глаза и прислушался к себе. То опустошение и одиночество с тёмной меланхолией, которые он ощущал полчаса назад, постепенно испарялись. И всё благодаря Анко.
Это нельзя было назвать любовью. Даже влюблённостью, пожалуй, с его стороны не пахло.
Но с Анко однозначно стало лучше, чем без неё.
— Сайтама? — она медленно высвободилась из его объятий.
— М-м? — вопросительно выгнул бровь лысый.
В глазах Анко заплясали бесята, а губы дрогнули в хитрой улыбке. Протянув руку, она обольстительно потянулась и произнесла:
— Пошли в постель…
— Зачем? Ты хочешь спать? — спросил Сайтама, но ладонь её всё же взял в свою. На ощупь она была прохладной и слегка влажной после душа.
— Ну… возможно, — их пальцы переплелись. Анко потянула его за собой.
Пройдя в соседнюю комнату, они очутились перед двуспальной кроватью с нежной периной. Рыжеватый свет восходящего солнца едва проникал через плотные шторы и занавески.
Она плюхнулась на кровать, положив голову на подушку. Сайтама сел рядом.
— Ложись, — тихо шепнула она и пошлёпала ладонью подле себя.
— Хм… — лысый озадаченно поскрёб подбородок. — Я лягу, но только если ты не будешь приставать ко мне.
— Хах… Хорошо, — с коротким смешком согласилась она.
Сайтама снял футболку, оставшись в одних чёрных шортах, и лёг рядом с ней на спину. Анко подлезла к лысому поближе. Полотенце она по-прежнему не снимала. Значит, приставать к нему она всё же не будет.
— Только я спать не хочу. Совсем, — повернул голову Сайтама, посмотрев на неё решительным взглядом.
— Да? — переспросила Анко, прикусив губку. Затем легла вполоборота и по-хозяйски закинула на него ногу. Её нежная, прохладная ладонь легла ему на грудь. — Значит, мы будем вместе «не спать».
Их лица были совсем близко. Носы почти соприкасались. Но Анко не спешила продолжить свои приставания. Её щёки покраснели, но дышала она медленно и глубоко, стараясь держать себя в руках. И, как и обещала, пока не приставала, лишь с нежностью смотрела ему в глаза.
— Анко, кажись, у тебя ресничка возле глаза, — произнёс Сайтама будничным тоном.