Цикл из четырёх новелл о Лысом Ёжике
>Лысый Ёжик Жил-был лысый ёжик. Вот такая биологическая аномалия... Да... Ну, родился-то он, положим, нормальным, с колючками. Но странным. Любил смотреть в даль, гулять в дождь, нюхать цветы и петь песни. Жалостливый был, послушный, тихий и очень уважительный. Родители его не понимали, поэтому не любили. Не таких, как все, мало кто любит. Вся родительская любовь и забота доставались ёжиковым братьям-сёстрам. Кормили его объедками, работать по хозяйству заставляли много, и от этого, а может и от чего другого, например, от грусти недолюбленной, колючая поросль на его тщедушном тельце постепенно облезла. Тогда о нём и вовсе перестали заботиться. А чего заботиться? Лес же... Никому не нужный урод всё равно загнётся. И он стал жить сам по себе. Питался, как придётся, червячков всяких ел и мошек. Спал под пнём. В лесу удобных пней много. Грустить наш Ёжик не любил, а как мы знаем, любил петь песни и глядеть в даль. В дали можно много чего увидеть. И Лысый Ёжик видел. А тот, кто видит, начинает думать. И Лысый Ёжик научился думать о разном. Такая жизнь, когда приходится заботиться о себе самому, здорово развивает соображалку. И не боялся он ни совы, ни какой другой напасти - научился прятаться и не высовываться там, где не надо. Лысый Ёжик рос, еды его организму требовалось всё больше, навыки охотника совершенствовались и с червячков и мошек он, незаметно для себя, перешёл на гадюк и крыс, которых с его опытом ловил столько, сколько ему было потребно. Время шло и хоть новые иголки так и не наросли, но размером и сноровкой Лысый Ёжик изрядно обогнал соплеменников. Другие, игольчатые ёжики, которые поначалу обидным тоном обзывали его Лысым, со временем, если и вспоминали эту кличку, то только предварительно оглянувшись, не слышит ли их наш Ёжик. Потому что иголки иголками, а зубы - зубами. Ну, что ещё... Когда молодняк вошёл в возраст, на Лысого Ёжика положила глаз Самая Классная Ежиха. Если честно, то ей нравились его песни. Но подружкам она объясняла, что выбрала его за то, что он знатный добытчик и пень его - полная чаша. Маленькие ёжики, которые у них народились, все были с иголками. Сначала соплеменники шушукались, что, мол, «ну, нельзя же так, это не прилично, это всё не по нашему, не по ёжиковскому», но потом перестали. А со временем и совсем привыкли к тому, что на закате и на восходе солнца вся семейка Лысого Ёжика влазила на пень и с огромным интересом смотрела в даль... >Лысый Ёжик и Сова Однажды вечером Лысый Ёжик сидел на пне. Семейство, отлюбовавшись на закат, ушло под пень устраиваться на ночёвку. А он, задумавшись, остался смотреть в даль. Туда, где в просвете, между сосен виднелась река. Днём река была синей и блестела, но к вечеру накрылась туманным мехом, над которым в темнеющем небе начали просыпаться светляки. Сначала светляков было всего несколько штук, бледненьких, почти прозрачных, но потом проснулась вся стая и их стало очень много, гораздо-гораздо больше, чем на болотном пне-гнилушке. Вдруг Лысый Ёжик почувствовал, что отрывается от пня и перемещается куда-то вверх. Огляделся и обнаружил, что его несёт к небу большая белая сова, зажав цепкими когтями. «Кранты» - подумал Ёжик, и не успел толком испугаться, как сова взлетела над лесом, чуть пролетела и опустилась на гладкую ветку высокой сосны. Там сова Ёжика выпустила и начала клювом поправлять на себе перья. - Ты меня съешь сейчас? - спросил Ёжик. - Еды кругом много ходит... Поговорить не с кем... - грустно сказала Белая Сова. - Ну, это да - согласился Лысый Ёжик. - Что ты за зверушка такая? С ежами живёшь, а на ежа не похож, вроде... - Да нет. Ёжик я. Только лысый. Иголки ещё в детстве высыпались с чего-то. - А-а-а, полинял неудачно... - посочувствовала Сова. - У меня тоже раз все перья повылазили... Давно это было... тоже в детстве. Боялась, что не вырастут снова, да обошлось... Может и у тебя всё наладится... - Это вряд ли. Ничего, я привык уже. Они ещё долго разговаривали. Рассуждали про небесных светляков, прикидывали, как там с ними дело обстоит, почему не падают на землю, за что цепляются на небе, что едят, куда спать уходят днём. Сова рассказывала, что там, в дали, всё лес и лес, такой же, как и здесь, а потом тоже лес, но не такой, а каменный. Только противно там. Зверей мелких нет, есть разные крупные очень. Которые на двух лапах передвигаются - те ходят медленно и во все стороны, которые на четырёх - быстро, но только по специальным широким тропинкам. Воняет там чем-то не живым, не лесным и шумно очень. В общем, нечего там делать, и даль плохо видно. О многом разном говорили. Потом Сова сказала: - Ну, что, пора тебе на полянку спускаться. Ёжик робко попросил: - А мы можем ещё немножко полетать? - Отчего, же, не полетать... Полетаем... И они летали. И в этот вечер, и в многие другие вечера. Разговаривали, а потом летали. Или сначала летали, а потом разговаривали. Как когда. Иногда даже в дождь или снег. Тоже здорово... Ежиха знала про их полёты. Ёжик в очередной раз уходил, обычно на полную луну, а она спать не ложилась. Ходила вокруг пня, смотрела вверх и вздыхала. К его возвращению пряталась в пень и делала вид, что спит. Ёжик о дружбе с Белой Совой ничего своей Ежихе не рассказывал. Всё, что с ним происходило по-дружбе - было только его. По нескольку дней после полётов ходил задумчивый и мечтательно улыбался. А с какого-то времени, начал петь Ежихе новые песни. Странные... Волнительные... Поначалу она удивлялась, но потом привыкла, удивляться перестала, а начала каждый раз, с замиранием сердца ожидать, когда же он наконец отзадумывается и запоёт что-нибудь новенькое. Ни о чём она его не расспрашивала, ни о чём не дознавалась. Умная была. Знала, что у каждого самца сокровенные странности есть, и если самцы ничего о них не рассказывают, то самкам ходу туда нет. Только, иногда, на посиделках с другими ежихами, отводила душу в туманных рассуждениях, что и среди белых сов штучки разные попадаются, до чужих ежей охочие. >Лысый Ёжик и Волк -Ага. Крыса попалась. Скромненько, но всё-таки, завтрак, - сам себе удовлетворённо сказал Степной Волк. Так он похвалил себя за удачливость. Ведь прыгнул просто для разминки. Красиво так прыгнул... Длинным затяжным прыжком на шевелящийся ковыль, а оказался с уловом. Тем не менее, к огромному удивлению для себя, ответ он получил: -Я не крыса. Я - Ёж! - уточнил Лысый Ёжик. -Какой же ты ё-о-о-ж? Иголки твои где? -Где-где... Где надо! - с достоинством сказал Ёжик. Он понял так, что терять ему уже нечего, поэтому пугаться не стал. Глупо тратить последние минуты жизни на всякие страхи. Эти мгновения надо использовать с умом. И он стал перебирать мысленно, о чём бы таком подумать напоследок: «Представить себя в уютном гнёздышке со своей любимой Ежихой... А ещё - как красиво мерцают в лунном свете крылья Белой Совы... Нет, лучше я буду смотреть на небо. В это утро оно такое синее... Да. Буду просто смотреть на небо. Потому, что небо - это всё! И ежата с Ежихой, и серебристый полёт Белой Совы, и...» От неба его отвлёк вопрос Степного Волка: -Смотри-ка ты!? По-нашему откуда разумеешь? -Белая Сова научила, - ответил Ёж и раздражённо прикрикнул на волка: - Не мешай! По летнему времени Волк был не то, чтобы голоден, а скорее, ленив и игрив. -Белая Сова-а-а? Не трынди. Что у тебя с ней общего? -Ну, я же разговариваю с тобой по-волчачьи, - привёл разумный довод для сего феномена Ёж, а потом добавил: - Дружим мы. Не отвлекай. -Я тебя сейчас схрумкаю - и дело с концом! И от чего это я тебя отвлекаю? Ёж понял, что от Волка не отвязаться и, с неохотой, пояснил: -На небо смотрю. -Прощаешься с жизнью? -Нет, - опешил Ёжик - Просто смотрю. Красиво. -Чего там красивого? Пустота одна. Я никогда туда не смотрю. Ничего там нет. -Не смотришь? - удивился Ёж, - А как же ты тогда живёшь? Без неба никак нельзя. Там и солнце, и тучи, и дождик, и снежинки-паутинки... А по ночам - светляков немеряно... Там... Знаешь, что... Там... Это... -Что - Это!? - изумился волк. -Я слов не знаю для Этого. Ты сам посмотри! Да повнимательней! Волк, в первый раз в своей жизни, всмотрелся в небо. «Тьфу на него. Небо и небо. Пусто и пусто. Нет... Вон птица пролетела... Ага... И ещё одна... Однако... Сине-то как! Однако...» Волк опустил морду и от чего-то загрустил. -Совсем заговорил меня, даже есть расхотелось. Иди ты... лесом! -Ну, ты чего? - спросил его Ёж, своим маленьким сердцем учуяв перемену в волчачьем настроении: - Ты чего? Не надо. Ты, знаешь, это самое... Ты в даль ещё погляди... А то небо - оно того... Оно же - небо... Лысый Ёжик давно уже ушуршал по ковылю, а Степной Волк всё глядел и глядел в даль... Через сколько-то времени Степной Волк стал выходить на прогулку, подкараулив момент, когда Белая Сова с Ёжиком летали. Он присоединялся к ним и дублировал по земле маршрут их полёта. Когда Ёжик и Белая Сова привыкли к своему эскорту и перестали сторожко опасаться, Волк попросил их летать пониже, чтоб лучше слышать беседу. Они всегда говорили о таком интересном! Да и чего греха таить!? Степной Волк просто ревновал Белую Сову, так как он в неё влюбился. Она была такая Неземная!!! Поэтому он ещё и следил, а не говорят ли они чего лишнего, но эти фантазёры ни о чём таком не говорили. «А то бы иначе я бы его... я бы ему... Эх! Не допрыгнуть!» - думал Волк. Что думала сама себе Сова - было никому не ведомо. Но она много времени проводила с Волком, когда не была занята собственными, совиными делами, или не летала с Ежом. Она даже ино