Именно это показывает современная литература — симптомы наших недомоганий, — рождая лишь потерянных персонажей, блуждающих в дрейфующем мире и не оказывающих на него никакого влияния из-за отсутствия у них сознания! Мир без мыслящих людей, погрязший в бесчисленных метаморфозах жука Беккета! Субъекты без власти во власти всех Властей: патетические марионетки, блуждающие с грустными лицами. Покорно смирившиеся рабы! Так может, моя историческая роль — новой Жанны д'Арк этого постмодернистского общества — заключается в том, чтобы оседлать свою клячу и атаковать эти машины для запудривания мозгов униженным и угнетенным? Но если такова моя роль, не окажусь ли я в опасности? Не буду ли я единственной, кто осознаёт последствия распространения всеобщего безумия, причем политически заказного?
… «Один в поле не воин», — говорил Жорж Кангилем.
Пролетарии всех стран, выйдем на поле брани!
Старая задница ЖДД храпел у меня под боком. Посещали ли когда-нибудь подобные мысли этого лоха, да и вообще, есть ли в его голове хоть что-то, похожее на мысли? Нет, он всего лишь двухмерное изображение, невыразительное и поверхностное. Удастся ли мне, как Алисе, выбраться из этого зазеркалья?
Ладно… думать о подобных вещах, да еще с утра — это почище крепкого кофе. Я позвонила дежурному аборигену, чтобы он принес кофе и все причитающееся к завтраку.
Имеем право и на другие местные блюда: горячие и хрустящие круассаны с черничным вареньем и яблочный сок вместо наших шестиугольных кукурузных хлопьев.
~~~
Теряться и проявлять себя…
6 ноября
Вот уже три дня, как я в Париже. «Мамуния» — райский уголок, но Париж еще лучше. Здесь чертовски здорово! Парижанам следовало бы научиться узнавать Париж! Позавчера вечером мы обедали в «Ритце», вчера вечером у «Ледуайена», на Елисейских полях. Это марокканские рестораны. Там подают такие же местные блюда, как и в «Мамунии», включая икру!
Сногсшибательно, как я развлекаюсь в Париже! Не понимаю, почему раньше я умирала здесь со скуки. Мы посетили все ночные кабаки и закончили вечер в четыре утра у «Кастеля». Там было полно рабочих-иммигрантов: шейхов и эмиров!.. А также несколько аборигенок: пять симпатичных голубоглазых блондинок, которые говорили на французском (во Франции, я заметила, аборигены всегда говорят на нашем языке, я начала понимать это еще в Марокко…), кроме одной, объяснявшейся, кажется, на голландском, или нидерландском. Что касается коренных жителей, то мы снова столкнулись с двумя месье торговцами готовой одеждой, которых я уже встречала в «Мамунии» и в «Клозери де Лила». Я узнала, что одного зовут СДФ, а другого — РМИ. Когда мы вошли в кабак, они сидели вокруг вдовы Клико и были поглощены разговором с двумя очаровательными местными натуралками и мэром не-знаю-какого-города. У всех у них был похоронный вид: наверняка из-за вдовы месье Клико, совсем недавно потерявшей мужа. Наше появление их развеселило. Хочу отметить, что ЖДД еще тот заводила! И потом, как мне кажется, дела между РМИ, одним из месье торговцев готовой одеждой, и мэром не-знаю-какого-города стали налаживаться. И действительно, мэр сразу признался, что министр промышленности не против покупки государством (то есть компанией «Эльф») за «очень, очень хорошую цену» терпящего бедствие предприятия. Я незаметно нажала на кнопку моего Дика, постоянно лежащего в моей сумочке, чтобы он записал эти откровения. РМИ, казалось, немного успокоился. Он снова решил угостить всех по кругу вдовой Клико.
Париж, я тебя обожаю!
Париж, я тебя обожаю!
У «Кастеля», как и в «Мамунии», полный социализм! Никто ни за что не платит. Мэр не-знаю-какого-города, завсегдатай этого заведения, сказал официанту: «Пришлите счет казначею мэрии, as usual[12]!»
Затем мы заказали несколько такси (я очутилась в одной машине с двумя местными натуралками, их зовут Баб и Бижу, точно так же, как моих подружек Баб и Бижу. Чтобы в дальнейшем их не путать, я буду помечать имена первых звездочкой, вот так «*»).
Мы поехали в «Грийон», где всегда, «причаливая» в Париж, «пришвартовывается» мэр не-знаю-какого-города. «Грийон» — это в некотором роде парижская «Мамуния». Самый красивый отель столицы. Он находится прямо напротив обелиска на площади Конкорд — ошибиться невозможно. Мэр не-знаю-какого-города снимает там действительно роскошные четырехкомнатные апартаменты с позолоченной лепниной на потолке, мебелью в стиле Наполеона III или IV, шикарнейшим телевизором с гигантским экраном и спутниковой антенной, которая позволяет принимать даже программы из Стамбула — города в Турции.