Услышав вопрос, глава клана отложил медные монеты и принял торжественный вид.
- Дао Небес подразумевает, что курица, тушенная с грибами, должна быть в сегодняшнем меню.
Сказав это, он слегка подкрутил усы, закатил глаза и шмыгнул носом, выражая этим свое истинное желание.
Как только Чэн Цянь увидел выражение его лица, оно, казалось, что-то ему напомнило. Он вдруг сравнил его с пластиной у входа и пришел к выводу, что вырезанная на ней голова зверя принадлежала ласке!
Невежественные соотечественники ничего не знали об оракулах, не говоря уже о буддийских и даосских писаниях. Даже боги, которым они молились, были фальшивыми, и поэтому неблагочестивые «бессмертные», такие как «Бессмертный Желтый» и «Бессмертный Зеленый», превратились в благочестивых и стали домашними именами 5.
5 Домашнее (детское) имя (кит. 乳名 жумин или кит. 奶名 наймин — «молочное имя», кит. 儿名 эрмин — «детское имя», кит. 小名 сяомин — «малое, неофициальное имя») в странах Восточной Азии — неофициальное имя, использующееся только домашними в кругу семьи.
Согласно древним народным поверьям, назначением детского имени был обман злых духов. Суеверные люди нарекали своих детей нарочито неказистыми, неблагозвучными именами, полагая, что зло не польстится, и ребенок не заболеет.
«Бессмертный Желтый» был духом ласки, а «Бессмертный Зеленый» духом змеи, которого также называли «змей - защитник дома». Поговаривали, что эти двое помогают защитить и сохранить семью.
Чэн Цянь видел мемориальную доску, установленную в его деревне для «Бессмертного Желтого», на ней была точно такая же звериная голова.
Подумав об этом, он взглянул на Мучуня, вновь осознав, насколько учитель был тощим. У главы клана была маленькая голова, узкая челюсть, длинная талия и короткие ноги... Словом, старик во всех отношениях был похож на ласку.
Все еще сомневаясь, Чэн Цянь выступил вперед и поклонился своему учителю, который, как он подозревал, вполне мог оказаться духом.
- Не церемонься, это мелочно, - отмахнулся учитель. - В клане Фуяо нет строгих правил этикета.
«А что у вас есть? Курица, тушенная с грибами?» - С горечью подумал Чэн Цянь.
В этот самый момент их ушей достиг крик Хань Юаня:
- Учитель! Старший Брат! Боже мой! Какой убогий дом! - воскликнул он сразу после того, как переступил порог. Затем он обошел двор с фамильярностью владельца и остановился прямо перед Чэн Цянем.
От маленького нищего недальновидно откупились пакетиком конфет, и теперь Хань Юань твердо верил, что Чэн Цянь был действительно добр к нему. Поэтому он перестал загадочно называть его «старшим братом» и, подойдя, настойчиво потянул Чэн Цяня за рукав.
- Сяо Цянь 6, почему ты вчера не пришел поиграть со мной
6 小xiǎo [сяо] младший (в ряду, напр. братьев); малолетний, молодой
Увидев его, Чэн Цянь ощутил поднимавшееся в душе негодование. Он спокойно отступил на полшага назад, выдернул рукав из чужой хватки и сухо произнес:
- Четвертый младший брат.
Сюэцин одел Чэн Цяня как взрослого, поэтому он казался элегантным и красивым, словно нефритовая статуэтка, с гладким лбом и тонкими бровями. Но, только если предположить, что он действительно сделан из нефрита, его отстраненность можно было простить.
Сам Хань Юань был безродным нищим и, естественно, не имел никакого понятия о такте и воспитании. Он был простодушен — если чей-то вид казался ему невыносимым, то, возможно, Хань Юань никогда не полюбил бы этого человека. В то же время, если он верил, что кто-то хороший, он, в свою очередь, тепло относился к нему. Чэн Цянь для него теперь точно был хорошим, поэтому Хань Юань нисколько не обиделся на безразличие брата и с восторгом подумал: «В отличие от нас, ведущих бродячую жизнь, домашние дети застенчивы. Я должен заботиться о нем в будущем». Хотя это был только его взгляд на ситуацию.
Глаза Мучунь чжэньжэня были маленькими, но очень пронзительными. Он стоял в стороне и с безразличным выражением смотрел на братьев. Наконец, он не мог больше выносить безобразное поведение Хань Юаня.
- Сяо-Юань, иди сюда.
Хань Юань бодро подошел к шаткому столу.
- Учитель, зачем я вам нужен?
Оглядев его с ног до головы, Мучунь чжэньжэнь торжественно произнес:
- Ты старше своего третьего старшего брата, хотя тебя позже приняли в наш клан. Поэтому сначала я должен предостеречь тебя.
Похожий на ласку Мучунь, в конечном счете, был их учителем. Поскольку Хань Юань редко видел суровое выражение на его лице, он невольно выпрямился.
- У тебя активный характер, твоя слабость - легкомыслие. Я дарую тебе «твердую скалу» в качестве наставления. Оно предупреждает, что ты должен избегать приспособленчества, тщеславия и рассеянности. Оно будет напоминать тебе, чтобы ты сосредоточился и ни в коем случае не расслаблялся. Понял?
Хань Юань поднял голову, вытер сопливый нос и нечленораздельно произнес:
- А?
Мальчишка не понял ни слова из сказанного.
К счастью, Мучунь не обратил внимания на его невежливость. Закончив говорить, он повернулся к Чэн Цяню.
Только тогда Чэн Цянь увидел, что его учитель вовсе не родился с птичьими глазами, просто его веки были опущены, от чего казалось, будто он не обращает внимание на происходящее вокруг. Теперь же его глаза были открыты, и Чэн Цянь увидел резкий контраст черного зрачка и светлой радужки.
Выражение лица учителя стало вдруг очень серьезным.
Накаленная атмосфера
— Чэн Цянь.
Юноша не знал почему, но учитель всегда называл Хань Юаня «Сяо-Юань», в то время как Чэн Цяня он звал полным именем. Он не мог определить по его голосу, благоволил к нему учитель или нет, но каждый слог звучат предельно твердо.
Озадаченный Чэн Цянь поднял голову и сжал кулаки.
— Подойди.
Мучунь чжэньжэнь смотрел на него сверху вниз, и Чэн Цяню казалось, что учитель был слишком серьезен. Он прикрыл глаза и повернулся к доброй ласке.
— Подойди сюда, — произнес Мучунь и его голос слегка смягчился.
После этих слов, учитель положил руку на голову Чэн Цяня. Слабое тепло его ладони постепенно проникло в тело мальчика.
Однако это нисколько не утешало Чэн Цяня, он все еще пребывал в смятении.
Он прокручивал в мыслях комментарии своего учителя по поводу Хань Юаня и с тревогой думал: «Что скажет обо мне мастер?»
На мгновение в его голове промелькнули воспоминания о недолгой жизни рядом с Мучунем. Чэн Цянь пытался выявить свои собственные недостатки перед учителем и подготовиться к его словам. Юноша нервничал, размышляя: «Скажет ли он, что я узколобый? Или чрезмерно злой? Или грубый?» Однако, в отличие от Хань Юаня, Мучунь чжэньжэнь не указал на его недостатки. Глава клана некоторое время колебался, будто ему было сложно найти подходящие слова.
Чэн Цянь с беспокойством ждал, пока Мучунь, наконец, слово за словом, торжественно не произнес:
— Что касается тебя, то ты сам в глубине души знаешь все о себе. Итак, я перейду сразу к делу. Я дарую тебе «свободу и легкость» в качестве наставления.
Слова были настолько просты, что их трудно было сразу понять. Чэн Цянь нахмурился, все его приготовления сошли на нет, но его напряжение вовсе не уменьшилось, даже наоборот, усилилось.
— Учитель, что значит «свобода и легкость?» — выпалил Чэн Цянь, но тут же пожалел о своем вопросе. Он не хотел выглядеть таким же глупым, как Хань Юань.
Взяв себя в руки, он с некоторой робостью попытался придумать логичное объяснение, а после вкрадчиво спросил:
— Значит ли это, что я должен очистить мысли от лишней суеты и сосредоточиться на самосовершенствовании?