Маленький нищий доел десерты. Наконец, он закончил бессмысленно сотрясать воздух и перешел к делу.
Он рыгнул и выпрямился, а затем, понизив голос, сказал:
— Помнишь пещеры… о которых упоминал второй старший брат?
Чэн Цянь ожидал этого, потому спокойно ответил:
— Младший брат, это нарушение правил клана. Ты уже почти освоил первый стиль, разве ты все еще не можешь прочитать их?
Хань Юань считал старшего брата, который на деле был младше него, в буквальном смысле неразумным. Потому, с чувством собственного превосходства, он принялся читать Чэн Цяню нотации:
— Какой толк в том, чтобы запоминать правила клана? Никогда не видел никого настолько же упрямого, как ты. Ты разве не слышал, что сказал второй старший брат? Без умения чувствовать энергию ты, в лучшем случае, станешь акробатом, даже если в совершенстве освоишь владение мечом. Как много времени это займет, если ты будешь самосовершенствоваться шаг за шагом? Ты не сможешь всегда оставаться в… в…
— Оставаться в колее, — подсказал Чэн Цянь.
— Неважно. Я в любом случае собираюсь в пещеры, ты со мной? — махнул рукой Хань Юань.
Чэн Цянь ясно дал понять, что он «честный и хороший» мальчик, сказав:
— Пожалуй, нет.
Он отказал, не раздумывая. Сначала Хань Юань был разочарован, а затем почувствовал презрение — такие дети, как Хань Юань, крепко сложенные, но простодушные, всегда ненавидели «хороших мальчиков», как Чэн Цянь, послушных и неустанно следующих правилам.
— Домашний, — скривился Хань Юань, бросив сочувственный взгляд на Чэн Цяня.
Чэн Цянь, в свою очередь, принимал своего брата за глупого паршивого пса. Любая симпатия или ненависть к нему были напрасной тратой чувств. Поэтому, не выражая никаких эмоций, он просто взял чашку.
Хань Юань посмотрел на него еще немного. Пакетик с конфетами из кедрового ореха умерил его гнев. С жалостью и сочувствием, а также превосходством бродячей собаки над домашней кошкой, он покачал головой и вздохнул:
— Все домашние дети будто фарфоровые.
Сегодня днем в Традиционном зале у Чэн Цяня сложилось впечатление о духовной энергии горы и ее мистических тайнах. Он также знал, что Ли Юнь размышлял об этом. Ли Юнь, должно быть, гадал, что именно скрывалось в пещерах в первый и пятнадцатый дни каждого месяца, но не хотел рисковать, нарушая правила. Возможно, он давно планировал найти для себя козла отпущения.
Несмотря на то, что Хань Юань не смог убедить Чэн Цяня, он ушел не с пустыми руками. По крайней мере, он поужинал у Чэн Цяня. «Фарфоровый» Чэн Цянь вежливо проводил Хань Юаня и проследил за ним взглядом, ожидая увидеть, чем же закончится эта история.
«Что произойдет, если он нарушит правила?», — беспечно думал Чэн Цянь. — «Будут ли его бить палками? Или ударят только по ладоням? Или заставят переписывать священные писания? Ничего страшного, если его наказанием будет всего лишь переписывание Священных писаний».
Однако, неожиданно для всех, в эту ночь Хань Юань не вернулся.
Хань Юань действительно пропал
Хань Юань пропал.
На следующий день занятия отменили, и учитель вместе с остальными младшими адептами обыскали все закоулки и расщелины горы, но не нашли никаких следов.
Честно говоря, Чэн Цянь не имел точного представления о том, что это за пещера, и поначалу не осознавал всей серьезности произошедшего. Поэтому, когда учитель спросил, он просто честно сказал ему, что Хань Юань приходил прошлой ночью, чтобы уговорить его исследовать пещеру вместе.
Учитель тут же побледнел.
Янь Чжэнмин сидел, привалившись к каменному столу. Услышав разговор, он внезапно выпрямился.
— Исследовать пещеру вечером пятнадцатого дня? Он хотел смерти?
С тех пор как младший адепт сообщил об исчезновении Хань Юаня, Ли Юнь молчал, опустив голову, и делал вид, что не имеет к этому никакого отношения. Но, услышав слова Янь Чжэнмина, он, наконец, поднял глаза. С некоторой настойчивостью в голосе он спросил:
— Первый старший брат, что именно можно встретить там вечером пятнадцатого дня?
Фактически, предполагаемая «пещера» относилась к естественному пруду с другой стороны горного хребта. Ничего особенного. В лучшем случае, единственное, что нужно было знать о ней, так это то, что там немного глубоко.
Правила клана запрещали посещения только вечером первого и пятнадцатого дня месяца. Ли Юнь бывал там не раз, но никогда не понимал, что особенного в этом месте.
Янь Чжэнмин повернулся к нему, его брови медленно сошлись на переносице.
— Ли Юнь, если память меня не подводит, я уже говорил тебе, не так ли? Пещера соединяется с Долиной Демонов по ту сторону горы. Ворота охраняет сильный монстр. Но фазы Луны в первый и пятнадцатый вечер обладают особой силой, поэтому врата открываются сами собой. Некоторые монстры с низким уровнем контроля, не избавившиеся от естественной свирепости, пытаются пробраться в наш мир. Чтобы избежать несчастных случаев, неквалифицированным ученикам запрещено болтаться где нипопадя в эти две ночи.
Ли Юнь был ошеломлен. Янь Чжэнмин не говорил ничего подобного, когда тот интересовался пещерой, вместо этого он дал Ли Юню другую, более простую версию происходящего на горе. Его первоначальные слова звучали так: «Что там в пещере? Конечно, там есть монстры. Такой маленькой тощей овечки, как ты, недостаточно, чтобы насытить их. Не стоит становиться их едой».
Святые Небеса! Кто бы мог подумать, что такое детское предостережение, так похожее на: «волки съедят тебя, если ты не будешь спать», на самом деле оказалось правдой?!
В следующее мгновение Ли Юнь смертельно побледнел.
Именно он подтолкнул Хань Юаня исследовать пещеру.
Помимо всего прочего, у него имелись скрытые мотивы намеренно заманить Хань Юаня в ловушку. Но он думал только о том, что, если Хань Юаня поймают за подобным нарушением, худшее, с чем он столкнется — это то, что его заставят пару раз переписать правила клана.
Мысль о том, что Хань Юань может умереть, никогда не приходила ему в голову!
Мучунь чжэньжэнь в раздумьях мерил шагами зал. Внезапно он остановился и схватил Чэн Цяня за плечи.
— Хань Юань сказал тебе, зачем он туда идет?
Чэн Цянь, все еще не оправившийся от изумления, чувствовал себя ничуть не лучше, чем Ли Юнь. Он прекрасно понимал, что в каком-то смысле он тоже знающий человек, который стоит и смотрит в сторону.
Несмотря на безразличие и острый язык, Чэн Цянь вовсе не был ядовитым. Если Хань Юаня, в конце концов, притащат обратно и мастер несколько раз ударит его по ладоням, он, без тени сомнения, получит от этого извращенное удовольствие. Но если Хань Юаня ждет смерть…
Внутри у Чэн Цяня все похолодело. Под пристальным взглядом учителя он долго молчал, пока, наконец, снова не обрел дар речи.
— Младший брат сказал, что те, кто только начал совершенствоваться, могут научиться чувствовать энергию, если придут в пещеру в первую и пятнадцатую ночи каждого месяца.
Чэн Цянь не разоблачил Ли Юня лишь потому, что, по его мнению, он сам был таким же подлым, как и второй старший брат. Совершенно бесстыдно было бы переложить ответственность друг на друга в такой момент.
Но все произошло не так, как хотел Чэн Цянь. Безмозглый молодой мастер Янь, всегда болтавший то, что было у него на уме, непроизвольно продолжил фразу Чэн Цяня, едва тот закончил говорить.
— Этот урод даже не знает, что такое ощущение энергии, — безразлично бросил Янь Чжэнмин. — Определенно, Ли Юнь рассказал ему об этом.
Ли Юнь инстинктивно выпрямился с самым виноватым видом. В смятении он принялся защищаться.
— Я… я только высказал предположение и вовсе не просил его идти в пещеру. Я не ожидал, что он осмелится грубо нарушить правила, хотя прошло всего несколько дней с момента его посвящения…