В конце концов, кто-то осмелился встать и высказаться. Тишину нарушил громовой рев:
— Проваливай, злобный отступник!
Этот крик привлек всеобщее внимание. Чэн Цянь воспользовался моментом, покачнулся и вывернулся из хватки Янь Чжэнмина. Он тут же высунулся из окна, чтобы узнать, кто это сказал.
Говорившим оказалась женщина лет двадцати-тридцати, но ее мнимая молодость ничего не значила для заклинателя.
Она стояла на маленькой лодке, той самой, что стоила пять монет за человека. Вероятно, из-за нехватки средств она была одета в халат, который носили и мужчины, и женщины. Халат пусть и не выглядел потертым, но был далеко не новым, на манжетах красовалось множество заплат. За спиной у нее висела потрепанная сумка и меч; даже его ножны сильно заржавели.
Она, казалось, совсем не заботилась о своей внешности. Будучи грязной, она едва ли могла называться красивой заклинательницей.
Чэн Цянь имел достаточно острый слух, чтобы на расстоянии уловить шепот заклинателей с мечами.
— Кто это? Она флиртует со смертью?
— Тс-с! Это Тан Ваньцю чжэньжэнь с горы Мулань.
— Что? Она — Тан Ваньцю? Та, кто практикует «безумство меча»…
— А почему она тоже здесь?
— Ну… просто… она действительно переоценивает свои способности.
Чэн Цянь точно уловил в шуме слова «гора Мулань».
Она тоже носила фамилию Тан… какие отношения были между ней и призраком Тан Чжэнем?
Но, прежде чем он успел хорошенько подумать, бесцветные души, парившие в небе, повернулись к Тан Ваньцю. Темные тучи извергались зловещими потоками. Лодочник, плывший с Тан Ваньцю, был так напуган, что сжался в комок, желая броситься в море.
Цзян Пэн бросил на женщину безразличный взгляд. Внезапно, он поджал губы, и пронзительный свист достиг ушей всех присутствующих. Чэн Цянь почувствовал, как загудело в голове, и в какой-то момент ему показалось, что он оглох.
Как только это случилось, все призрачные тени начали собираться в черного дракона. Дракон изогнулся и спикировал прямо на разбитую лодку. С жалким воплем перепуганный лодочник бросился в море, однако, прежде чем он достиг воды, призрачная тень схватила его за лодыжку и сильно укусила.
Сияющий меч пронесся над ним, отрубив дракону голову, когда тому уже почти удалось сломать несчастному ногу.
Несмотря на ржавые ножны, само оружие было необычайно чистым и ослепительно ярким. Запыленная женщина стояла одна на носу лодки, окруженная тысячами призрачных теней.
Каким бы блестящим ни был ее меч, он лишь изредка вспыхивал среди непроглядных туч. Крики и хохот призраков смешивались с ревом волн. Черные тени почти съели Тан Ваньцю, ее жалкая фигура лишь время от времени мелькала среди них.
Она была одиноким бойцом. Пусть неуклюжая, но эта женщина внушала благоговейный трепет.
Казалось, ей было наплевать на тех, кто ради самосохранения предпочел оставаться зеваками. Все, что можно было разглядеть — твердость на ее угловатом лице. Она представляла собой самую ироничную сатиру на этих трусов.
Чэн Цянь был настолько захвачен битвой, что перестал моргать. Но вскоре он обнаружил, что что-то пошло не так. Хотя сияющий меч Тан Ваньцю и носился вокруг, казалось, одерживая верх, сама она была почти что на последнем издыхании.
В то время, как темный заклинатель беззаботно восседал на облаках, скрестив ноги и наслаждаясь представлением, призрачные тени накатывали волнами и постоянно собирались в воздухе, непрерывно ныряя к Тан Ваньцю.
Чэн Цянь поморщился. У него было такое чувство, что Тан чжэньжэнь не могла сравниться по силе с этим демоническим совершенствующимся.
«Зло не восторжествует над добродетелью» — это просто чушь собачья. Нельзя было отрицать, что дьявол куда сильнее. Какой бы бесстрашной ни выглядела эта женщина, в конечном счете, она была лишь человеком из плоти и крови.
Внезапно треснув, лодка Тан Ваньцю раскололась надвое. Женщина удержалась от вскрика и сумела запрыгнуть на свой летающий меч, но была вновь придавлена стаей призрачных теней, едва попытавшись подняться. Переломные моменты случались один за другим.
Кто-то что-то прокричал, но никто не помог.
Внезапно, стрела вспорола голубое небо, оставив за собой след. Она пронзила черный туман, окутавший Тан чжэньжэнь, и хвостовое перо ее издало громкий свист. Призрачные тени оказались уничтожены прежде, чем смогли увернуться, а стрела продолжила свой путь к демоническому заклинателю. Она была быстра и яростна, как первый луч солнца, пробившийся сквозь предрассветную тьму.
Чэн Цянь резко повернул голову, увидел своего учителя, и пораженно замер.
Пока никто не видел, Мучунь чжэньжэнь покинул большой корабль, и теперь стоял на маленькой разбитой лодке, держа в руках лук. Лодочник и первые пассажиры уже сбежали, оставив свое оружие. Он был весь мокрый. Одежда прилипла к его телу, подчеркивая сгорбленную спину и ужасную худобу. Он был похож на старую линялую птицу, свернувшуюся калачиком от бившей ее дрожи.
По сравнению с ним даже несчастная Тан Ваньцю казалась гораздо более привлекательной.
Чэн Цянь тут же оттолкнул Ли Юня с дороги и выбежал из каюты. Перегнувшись через перила корабля, он вновь увидел мастера. На руках у него были деревянные стружки. Вероятно, учитель заранее вырезал на стреле какой-то амулет.
Этот поразительный выстрел, казалось, сжег Мучунь чжэньжэня изнутри, поскольку вид у него был слегка удрученный. Он едва мог стоять, опираясь на нос лодки, как увядший лист, дрожащий на осеннем ветру.
Стрела смогла оглушить темного заклинателя. Он скатился с облака и завис в воздухе, с каменным лицом глядя на Мучунь чжэньжэня.
Мучунь открыл и закрыл рот, так и не произнеся ни слова. Он усмехнулся и, выждав минуту, позвал:
— Цзян Пэн.
— Хань Мучунь, — демонический совершенствующийся расплылся в неописуемой улыбке. — Рад снова тебя видеть. Это действительно смело с твоей стороны — выделяться на фоне кого-то другого, когда ты сам уже наполовину мертв.
Мучунь чжэньжэнь постепенно выпрямил спину, будучи сгорбленным, казалось, в течение миллиона лет, и встретился взглядом с дьяволом. Ощетинившись козлиной бородкой, он расплылся в грубоватой улыбке и насмешливо сказал:
— Ты мне льстишь.
Лицо Цзян Пэна внезапно изменилось. Он взмахнул рукавом, и все призрачные тени мгновенно испарились, оставив его в небе одного. Когда Цзян Пэн вновь заговорил, голос его прозвучал зловеще:
— Муравей, пытающийся встряхнуть гигантское дерево, и отбросы, стоящие одной ногой в могиле. Сегодня моя лампа поглотит вас всех. Вы станете ступеньками на моем пути к титулу Бэймина!
Стоило ему это сказать, как причудливые волны поднялись горой, и что-то на глубине забурлило, словно закипая. Огромный морской дракон взрезал неспокойную водную гладь. Взмахнув хвостом, он сбил с ног множество людей.
Мучунь чжэньжэнь бросил быстрый взгляд назад, на Чэн Цяня, в нетерпении смотрящего на него, и вытащил деревянный меч, висевший на бедре. Однако стоило ему решиться вступить с Цзян Пэном в смертельную битву, как его руку сковала какая-то невидимая сила.
Лицо Мучунь чжэньжэня вытянулось. Но тут в его ушах зазвенел успокаивающий голос:
— Не двигайся. Я возьму его на себя.
Прежде чем Мучунь чжэньжэнь успел среагировать, из его рукава выпала старинная медная монета.
Когда монета коснулась дна лодки, из нее вырвался белый дым и в мгновение ока смешался с водяным паром, поднимавшимся от беспокойных волн.
Море пришло в полный беспорядок. Глядя на гигантского оцепеневшего дракона, Мучунь чжэньжэнь сменил несколько выражений лица, прежде чем остановился на крайне серьезном.