Он давно уже вырос и стал взрослым, но единственными супружескими парами, которые он видел в своей жизни, были фермеры и деревенские женщины, жившие вместе с ними. Смертные тонули в домашних заботах и каждодневно ссорились. Между ними не было особой любви. Но в те годы Чэн Цянь либо совершенствовался, либо проводил дни в уединении, либо странствовал по миру. И только он справился со своим невежеством, как от него тут же потребовали невозможного, выплеснув на юношу волну человеческих чувств.
И теперь, ползая вокруг, как безголовая муха, Чэн Цянь мог полагаться только на себя.
Тем не менее, ему удалось застать Янь Чжэнмина врасплох. Юноша опустил руки и мгновенно замер. Но обнаружив, что Чэн Цянь не собирается его отпускать, он спросил:
— Что ты делаешь?
Чэн Цянь слегка повернул голову и приоткрыл глаза, в которых, казалось, застыла напряженная и усталая улыбка. Он пристально посмотрел на Янь Чжэнмина.
— Старший брат...
Янь Чжэнмин молчал.
Взгляд Чэн Цяня поймал его в ловушку, и юноша затаил дыхание. Но молчание затягивалось, и вскоре он уже не мог дождаться, когда же Чэн Цянь произнесет хоть слово. Однако, вопреки ожиданиям, Чэн Цянь так этого и не сделал.
Он что, заснул?
И тогда Янь Чжэнмин понял, что слишком разволновался. Не зная, куда деть руки, он попросту положил одну ладонь Чэн Цяню на талию, а другой погладил рассыпавшиеся по его коленям волосы.
— Сначала сам меня зовешь, а после не желаешь говорить, в чем дело. Ты становишься все более и более самонадеянным, — пробормотал он себе под нос.
Но стоило ему только произнести эти слова, как якобы заснувший Чэн Цянь внезапно открыл рот.
— Я не знаю, как к тебе относиться, но будь уверен, я никогда тебя не обману.
Янь Чжэнмин ошеломленно замолчал.
Услышав это, он будто оцепенел. Наконец, совладав с собой, юноша спросил, словно во сне:
— Что ты сказал?
Достаточно слов. Чэн Цянь отказался повторять, он просто обнял Янь Чжэнмина обеими руками и слегка склонил голову. В этот раз он действительно хотел спать.
Янь Чжэнмин, однако, заупрямился. Юноша похлопал его по плечу и сказал:
— Медная монетка, что ты только что сказал? Повтори еще раз!
Разбуженный им Чэн Цянь тоскливо подумал: «Как шумно, он так и мертвого разбудит. Похоже, теперь он не успокоится».
Но слова отказались покидать его рот. Юноша с удивлением обнаружил, что однажды у него попросту не хватит духу ругать старшего брата.
Не открывая глаз, Чэн Цянь прижал палец к губам и лукаво улыбнулся.
Глаза Янь Чжэнмина вспыхнули, он задержал дыхание. Некоторое время спустя юноша почувствовал жгучую боль в груди.
Ему всегда казалось, что все, что делал Чэн Цянь, было лишь потому, что юноша увидел его внутреннего демона. Он делал это, чтобы выбраться из ловушки. Чэн Цянь никогда не был до конца искренним и никогда не отличался понимание.
Даже если Чэн Цянь не собирался его обманывать, не станет ли он сожалеть, если в будущем это помешает его самосовершенствованию?
До тех пор, пока Янь Чжэнмин не услышал эти слова, он чувствовал, что даже если Сяо Цянь действительно устанет от него, ему будет достаточно просто помнить о том, что он когда-то сказал. Этого вполне хватит, чтобы поддерживать его на протяжении его долгой заклинательской карьеры.
Кроме того, каждое обещание Чэн Цяня стоило тысячу золотых6. В мире не было человека, который выражался бы яснее, чем он.
6 一诺千金 (yī nuò qiān jīn) — одно обещание — тысяча золотых (обр. выполнять обещания; быть верным своему слову).
Развернувшийся у подножия горы Тайинь Массив десяти сторон, в конце концов, превратился в фарс.
Огромный круг багуа Тан Чжэня не был божественным артефактом и мог существовать лишь вместе с массивом. Когда печать рухнула, он тут же последовал за ней, приземлившись в кровавое море среди гор трупов.
Но кровавая клятва не рассеялась, так что, согласно условиям договора, темные заклинатели потерпели поражение.
К несчастью, не было никого, кто пожелал бы об этом говорить.
Третий принц погиб, и Печать перерождения перестала существовать. Заклинатели тут же пришли в себя, они бросились к великому наставнику, намереваясь во что бы то ни стало схватить его.
Когда все закончилось, терзаемые ненавистью люди растерянно смотрели друг на друга, не зная, что им теперь делать.
Именно Управление небесных гаданий заставило все крупные кланы выступить против темных заклинателей, прибегнув к силе печали истребителей демонов. Эта битва закончилась ничем7, многие мастера оказались пойманы в ловушку Массива десяти сторон. Взволнованные вспыхнувшим среди людей Управления восстанием, они тут же угодили в Печать перерождения. Третий принц внедрил в различные школы множество шпионов, убив тем самым больше людей, чем погибло в массиве. Это был еще один кровавый долг, который не с кого было взыскать.