— Передай главе Яню, что его дела — это только его забота.
С этими словами, он резко развернулся, но, не успел юноша сделать и пары шагов, как снова остановился. В мгновение ока его тело вновь сменило хозяина.
Хань Юань оглянулся, улыбнулся Ли Юню и вынул из рукава чешуйку размером с ладонь:
— Второй брат, пожалуйста, отдай это первому старшему брату.
Ли Юнь протянул руку, чтобы взять драконью чешуйку, и та плавно опустилась к нему на ладонь. Казалось, чешуйка была насквозь пропитана чернилами. Она слабо поблескивала на солнце. Едва он коснулся ее, как тут же почувствовал внутри присутствие изначального духа.
Сказав это, Хань Юань поднялся на вершину Массива десяти сторон и, оставшись в одиночестве, опустился на колени. Казалось, своими действиями он бросал вызов целому миру. Он словно говорил: «Я здесь. Что вы мне сделаете?»
Ли Юнь долго смотрел на лежавшую на его ладони чешуйку, после чего спокойно подозвал к себе Лужу.
— Иди, отдай это старшему брату.
Лужа хитро прищурилась:
— А ты не идешь?
Ли Юнь передал ей драконью чешуйку и невозмутимо произнес:
— Поторопись. Сколько еще старшему брату тебя ждать?
Лужа схватила чешуйку и устремилась прямо к воротам в «горчичное зернышко».
Но стоило ей только переступить порог, как перед ее взглядом предстало то, чего ей не следовало видеть. Чэн Цянь лежал на коленях Янь Чжэнмина. Он был весь перепачкан, то ли в крови, то ли в грязи, на его одежде виднелись обожженные участки. Но старший брат, начинавший ругаться уже от того, что кто-то слишком давно не мыл руки, спокойно склонился и поцеловал его в лоб.
Лужа так и застряла на пороге, не смея ни войти, ни выйти. Девушка вскинула руки, с зажатой в ладонях чешуйкой, и ошарашенная застыла в молитвенной позе.
«Теперь из меня точно вытащат изначальный дух… Нет, меня просто убьют!» — подумала она.
Но Янь Чжэнмин, похоже, обрел самую прочную в мире опору. Он спокойно посмотрел на Лужу, понизил голос и спросил:
— В чем дело?
Девушка подняла глаза и, встретившись с ним взглядом, вздрогнула.
— Я...Даже если я умру, мой призрак будет преследовать Ли Юня! — выпалила она.
Янь Чжэнмин непонимающе посмотрел на девушку.
Лужа тут же пришла в себя и быстро положила перед ним чешуйку:
— Четвертый старший брат попросил меня отдать это тебе.
Янь Чжэнмин кивнул:
— Ты сказала то, о чем я тебя просил?
— Сказала. Четвертый старший брат просил меня передать тебе, чтобы ты сам разбирался со своими делами.
Янь Чжэнмин фыркнул и пробормотал что-то ругательное. Вдруг, юноша поднял глаза и увидел, что Лужа все еще смотрит на них. Он поспешно кашлянул и осведомился:
— На что ты смотришь? Случилось что-то еще?
Его голос, казалось, взбудоражил хрупкое сердце Лужи. Она встрепенулась и тут же бросилась прочь. Но, прежде чем уйти... девочка запнулась об порог.
Хань Юань просидел на остатках Массива десяти сторон три дня, но никто из присутствующих заклинателей так и не смог составить новый договор. Демонический дракон напоминал горячую картошку. Когда никто не мог его поймать, все они желали ему смерти. Но когда он оказался в ловушке, никто из них никак не мог решить, что же с ним делать.
Весь путь, что Хань Юань проделал от Южных окраин на север, за ним повсюду тянулись реки крови. Он нес с собой великий разрушения. Можно сказать, что за все те преступления, что он совершил, его давно должны были казнить.
Если бы он погиб в Массиве десяти сторон, это было бы наилучшим исходом. Но он не только отказывался умирать, но еще и выбрался оттуда без единой царапины.
Это было самой настоящей проблемой.
В настоящее время, чтобы избежать подозрений, клан Фуяо вынужден был хранить молчание. Управлению небесных гаданий попросту нечего было сказать. Те двое из Четырех Святых, что еще оставались в живых, отказывались появляться. Они только и делали, что посылали к горе своих учеников, но они постоянно твердили одно и то же. Более того, предательство людей Управления нанесло им непоправимый ущерб. У них хватало своих забот, им просто некогда было волноваться о других.
Тан Чжэнь пытался исцелить себя. Другим же кланам либо недоставало влияния, либо они не хотели оскорблять клан Фуяо. Не было никого, кто осмелился бы сказать: «Этого человека нужно убить».
Ситуация зашла в тупик.
Когда они, наконец, вышли из «горчичного зернышка», то увидели, что «плененный» Хань Юань восседал над остатками Массива десяти сторон с самым, что ни на есть, высокомерным видом.
Янь Чжэнмин взмахнул рукой, забирая «горчичное зернышко», и все представители известных кланов немедленно обратили на него свои взоры. Наконец, к ним подошел Люлан. Юноша почтительно осведомился: