Подойдя к дому, где поселился Тан Чжэнь, Чэн Цянь обнаружил, что тот уже ушел. Внутри осталась лишь небольшая шкатулка с прикрепленной к ней запиской. В записке говорилось: «Мне больше не нужно это хранить. То, что лежит внутри — это «притягивающая души нить». У меня не было возможности отдать это тебе, но, боюсь, больше я не смогу ее использовать».
«Притягивающая души нить» могла на время вытянуть душу Хань Юаня из тела. Тогда они могли бы воспользоваться возможностью и уничтожить внутреннего демона, не боясь причинить юноше вред.3
3 投鼠忌器 (tóu shǔ jì qì) — бросил бы камень в крысу, да боится перебить посуду (обр. в знач.: воздержаться от действия, из страха перед последствиями; опасаться причинить вред невинным; действовать с оглядкой, осторожничать).
Каждая строчка кровавой клятвы содержала слова «демонический дракон». Если им действительно удастся убить внутреннего демона, сможет ли настоящий Хань Юань повесить всю вину на него и избежать пятисотлетней ссылки на Южные окраины?
Чэн Цянь сжал записку в кулаке и глубоко вздохнул. В прошлом, он бы уже побежал с этой шкатулкой к Янь Чжэнмину.
Но теперь Чэн Цянь не знал, чему верить. Почему Тан Чжэнь отдал это ему именно сейчас?
Он не хотел, чтобы Хань Юань отправился на Южные окраины из лучших побуждений, или просто наделся, что воды станут еще грязнее?
И... почему он так поспешно уехал?
Чэн Цянь поднял голову и увидел мелькавший за стеной вычурный драконий халат Хань Юаня.
Хань Юань поспешно объяснил:
— Этот назойливый старик, Шан Ваньнянь, мертв. Какое-то время им будет не до разговоров со мной, потому я решил прогуляться к вам и осмотреться. Что у тебя в руке?
Чэн Цянь на мгновение задумался, но врать не стал.
Выслушав его, Хань Юань небрежно уселся на стену и сказал с самодовольной ухмылкой:
— Выбрось это. Это бесполезно. Думаешь, старший брат купится на эту чушь? Не то, чтобы он не знал, что такое внутренний демон... Не бывает так, чтобы две души делили одно тело. Это ведь не переселение, в конце концов.
— О, он вновь превратился в «старшего брата»? Больше он не «глава вашего клана»?
Хань Юань оказался пойман с поличным.
— Он просто ищет способ помочь тебе, на случай, если они действительно захотят тебя убить. По крайней мере, «две души в одном теле» весьма неплохое оправдание, — произнес Чэн Цянь.
Хань Юань уперся руками в край стены позади себя и посмотрел на бескрайнее ночное небо над горой Фуяо. Мгновение спустя он сказал:
— В этом нет необходимости, маленький старший брат. Я понял, что просто не могу найти себе оправдания.
Чэн Цянь прислонился к стене гостевого дворика и поднял голову. Один из них сидел, другой стоял, но теперь они находились на одной стороне, ходили под одним и тем же небом. Казалось, сейчас они были близки, как никогда.
— Вы трое отправились в Долину демонов, чтобы спасти меня. Второй брат признался мне, что это он надо мной подшутил. Мне всегда казалось, что Ли Юнь просто смазливый красавчик. Я не ожидал, что он когда-нибудь станет мужчиной, — Хань Юань вытянул ноги и окончательно расслабился. Если бы не величественный и тяжелый драконий халат, он запросто сошел бы за нахального воришку.
— Только потом я понял, что он просто очень умный, — произнес Хань Юань и, понизив голос, добавил. — Я угодил под влияние «души художника» и случайно убил тебя. Маленький старший брат, если бы мы поменялись местами, что бы ты сделал?
Чэн Цянь не проронил ни слова. Он тоже был участником тех событий, но ведь от праздной болтовни спина не заболит4.
4 站着说话不腰疼 (zhànzhe shuōhuà bù yāoténg) — букв. от праздной болтовни спина не заболит (обр. болтать без дела; легко сказать, сложно сделать).
Хань Юань, казалось, полностью ушел в себя, он продолжил:
— «Душа художника» не свела бы тебя с ума, и ты бы точно не прыгнул в море. Освободившись, ты бы тут же пришел обратно с повинной. Возможно, старшие братья действительно обвинили бы тебя, а может быть и нет. Последнее слово осталось бы за ними, тебе негде было бы спрятаться.
Чэн Цянь горько улыбнулся и сказал:
— Из-за того пакетика с кедровыми конфетами, купленного много лет назад, ты до сих пор такого высокого мнения обо мне?
Хань Юань тихо рассмеялся, и едва заметные морщинки у его глаз исчезли. Его лицо оставалось таким же молодым, но взгляд внезапно переменился.
— На самом деле я не боюсь того, что со мной сделают старшие братья. Я знаю, что они ничего не сделают. Но мне так стыдно, маленький старший брат, что я больше не могу этого выносить. День ото дня, это такая пытка. Со временем все это превращается в жестокость и злобу.