Чэн Цянь так и не смог произнести ни слова.
Он невольно сжал руку, в которой было запечатано наследие цянькунь, и подумал: «Могу ли я верить во всю эту ерунду?»
Молчание Чэн Цяня слишком затянулось, и это не на шутку напугало Янь Чжэнмина.
Янь Чжэнмин выпалил все это не задумываясь. Юноша и сам не мог понять, было ли все сказанное правдой, или то были лишь слова, брошенные в сердцах, но это не помешало ему тут же пожалеть о содеянном. Его разум внезапно опустел, и он, хоть умри, не смог бы придумать, как забрать эти слова обратно.
— Я...
— Хорошо, — вдруг согласился Чэн Цянь. — Если ты действительно хочешь пойти со мной, идем, но, боюсь, вскоре тебе придется вернуться.
Янь Чжэнмин опешил, тупо уставившись на юношу. Он никак не мог прийти в себя.
Но гнев Чэн Цяня быстро утих. Он вздохнул и нехотя махнул рукой:
— Ладно, чего ты застыл? Пойдем.
Глава Янь, мгновение назад готовый укусить любого, внезапно сдался. Он опустил глаза и проследовал за Чэн Цянем во внутренние покои.
На следующий день Янь Чжэнмин объявил о своем «поспешном» решении, и страданиям Ли Юня не было предела.
Ли Юнь никак не мог поверить в то, что, стоило ему моргнуть, как все разом изменилось. Он был ошеломлен тем, что услышал. Так ошеломлен, что мог бы запросто написать об этом иллюстрированный роман.
В итоге, он равнодушно посмотрел на своего старшего брата.
— Так что?
— Сделай кое-что для меня. Возьми Нянь Дада, Лужу и присмотри за Хань Юанем. Вы отправитесь вместе с ним. Мы вернемся и встретимся с вами самое большее через десять с половиной дней.
— Прекрасно, я возьму ученика, присмотрю за ребенком, буду сдерживать брата, который настолько свиреп, что я бы никогда не смог его победить, помогу истребителям демонов и обещаюсь поддерживать авторитет клана. Старший брат, по-твоему у меня три головы и шесть рук2? — усмехнулся Ли Юнь.
2 三头六臂 (sāntóuliùbì) — о трёх головах и о шести руках (обр. в знач.: мастер на все руки).
— Ах, ты ведь вошел в Дао через девять звеньев. У тебя исключительный ум. Ты всегда был очень способным. Я верю, что для тебя это не составит никакого труда, — сказал Янь Чжэнмин.
В это момент Янь Чжэнмин не гнушался низким уровнем его совершенствования и не пытался обвинить Ли Юня в том, что он занимается не тем, чем надо! Но Ли Юнь очень хотел швырнуть эти льстивые речи старшему брату прямо в лицо.
— Проваливай! Пусть этим занимается тот, кого ты так бережешь! С меня хватит! Можешь просто выгнать меня из клана! — заорал он.
Круглый год вода для Ли Юня становилась все глубже, а огонь все жарче3. Он часто кричал и упирался. Янь Чжэнмин уже давно привык к этому и не обращал на юношу никакого внимания. Он повернулся к стоявшей рядом Луже. Девушка, похоже, еще не оправилась от событий минувшей ночи. Она казалась вялой и подавленной.
3 水深火热 (shuǐshēnhuǒrè) — вода всё глубже, огонь всё жарче (обр. невыносимые страдания, критическое положение).
— Сестрица, пойдем со мной, — позвал Янь Чжэнмин.
Это был первый раз, когда Янь Чжэнмин вышел куда-либо с тех пор, как он поселился в павильоне Цинъань. Он повел Лужу в Тайный зал.
Старый дом с соломенной крышей, где некогда жил Хань Мучунь, похоже, ни капли не изменился. Послушники каждый день приходили сюда убираться, и даже внутренний дворик выглядел ухоженным. Лужа в растерянности уставилась на старшего брата. Она никак не могла понять, что все это значит.
Янь Чжэнмин указал на сломанный деревянный стол с тремя ножками.
— Под столешницей написаны правила клана Фуяо. Когда твои старшие братья только начинали свое обучение, они вынуждены были переписывать их более сорока девяти раз. Но вот соблюдать их или нет, ты вольна решать сама. Одно из правил гласит: «Нельзя входить в пещеру каждый первый и пятнадцатый день месяца». Оно предназначено для детей, которые только-только вступили в клан. Можешь переписать их пару раз. Но не нужно относиться к этому слишком серьезно.
Сказав это, он немного помолчал, а затем откашлялся и продолжил:
— Когда я был учеником, мастер приводил нас в Тайный зал и лично давал нам наставления. Но, даже несмотря на то, что ты провела с нами более сотни лет, ты никогда не проходила через это. Однако теперь, когда наш учитель ушел, у меня нет другого выбора. Как твой старший брат, я обязан сделать это сам.
Лужа округлила глаза.