Потеряв своего противника, Цзян Пэн внезапно остановился и вскинул голову, глядя на повисшую в воздухе тень огромного меча. Вопреки ожиданиям, он вовсе не собирался никого преследовать.
Вдруг, откуда-то сверху донесся тихий звон, и черные тучи сгустились еще больше. Демонический дракон встретился с клинком истребителей демонов. Меч-ветер3 ринулся во все стороны, в миг срезав верхушку ближайшей горы. Но на этом буря не закончилась. Чешуя демонического дракона разлетелась на мелкие кусочки, взметнувшись в воздух яркими, словно фейерверк, искрами.
3 刀风 (dāofēng) — будд. меч-ветер (обращающий в прах всё живое и возвещающий конец кальпы).
Находившийся в небе Хань Юань усмехнулся:
— В мире есть множество таких мест, попав в которые заклинатель теряет связь с изначальным духом. Твой старший брат, вероятно, забрался в мышиную нору. Ли Юнь, что ты суетишься?
Брови Ли Юня поползли вверх. Вдруг, где-то в глубине души он услышал чей-то голос.
«Добрые люди долго не живут4. Кто в этом мире может причинить ему вред? — сказал Хань Юань. — Не думаю, что тебе стоит беспокоиться5.
4 Часть идиомы 好人不长寿，祸害一千年 (hǎo rén bù cháng shòu huò hài yī qiān nián) — добрый человек долго не живёт, недобрый процветает.
5 杞人忧天 (qǐ rén yōu tiān) — человек из (царства) Ци беспокоится о небе (что оно обрушится); обр. пустые страхи, необоснованное беспокойство.
Ли Юнь вскинул голову, и огонь яростной битвы едва не ослепил его. Он жутко хотел спросить у летавшего по небу дракона: Хань Юань сказал это, чтобы успокоить его, или действительно отыскал в тайном царстве трех существований ответ?
В тот день, выбравшись из Массива десяти сторон, что именно Хань Юань увидел в тайном царстве трех существований?
Однако, не успел он открыть рот, как за пределами «Массива истребителей демонов», развеваясь на ветру, поднялось огромное знамя зала Черной черепахи. К ним приближался отряд во главе с Бянь Сюем.
Вдруг, сумасшедший Цзян Пэн из Поглощающей души лампы внезапно изменился. Он спокойно встал в стороне, и яркий свет «Массива истребителей демонов» осветил его худое и бледное лицо.
— Увы, это владыка зала Черной черепахи. С такими-то мыслями, нет ничего удивительного в том, что, пусть он уже не молод, а «сила» этого мира до сих пор так и не свалилась ему на голову, — прошептал он.
Держа на плечах клинок, способный разрубить «Массив истребителей демонов», демонический дракон прищурился и посмотрел на Бянь Сюя.
Старейшина горы Белого тигра не стал дожидаться, пока он заговорит, потому самолично вышел вперед, указал на Бянь Сюя и разразился бранью:
— Что это такое? Благородный владыка зала Черной черепахи должен быть примером для подражания, а на деле противоречит сам себе. Ты ничуть не лучше кучки этих оборванных демонов!
Услышав, как его враги и друзья переругиваются друг с другом, демонический дракон сердито фыркнул.
— Это клятва, данная вами, горой Белого тигра и кланом Фуяо. Я на это не соглашался. Оказавшись на краю гибели, владыка Шан тут же нашел вам сильного покровителя. Он действительно посвятил себя горе Белого тигра... Но почему же я не вижу здесь этого покровителя? Где глава Янь? — холодно ответил Бянь Сюй.
Старейшина горы Белого тигра сердито топнул ногой.
— Ты окончательно помешался!
Но выражение лица Бянь Сюя оставалось спокойным.
— Мой единственный сын погиб, я больше не могу идти по пути самосовершенствования, я не могу продвинуться вперед. Мне осталось жить всего десять или двадцать лет. Я был одним из Четырех Святых... Теперь, когда у меня ничего не осталось, чего мне бояться?
Хань Юань превратился в человека, сложил руки на груди и едва не рухнул на землю.
— Ты обвиняешь меня?
Старейшина горы Белого тигра бросил на демонического дракона свирепый взгляд и продолжил:
— Убийца должен заплатить жизнью за жизнь. Но брат Бянь, даже если порубить этого проклятого дракона на множество кусочков, это не искупит его грехи. Он должен подавить беспорядки на Южных окраинах. Люди зала Черной черепахи подобны чистому ветру и ясной луне6. Считайте, что все это лишь ради благополучия народа…
6 光风霁月 (guāngfēngjìyuè) — чистый ветер, ясная луна (обр. в знач.: чистосердечный, прямодушный).
— Благополучие народа... — с улыбкой повторил Бянь Сюй. — Когда ты безжалостно убил моего сына, почему никто не подумал, что владыка зала Черной черепахи тоже принадлежит к этому народу? О чьем же благополучии тогда шла речь?
Голос старейшины горы Белого тигра на мгновение затих.