Небеса…
Дрожь земли, вызванная этим жертвоприношением, не утихала полтора дня, прежде чем пыль окончательно осела. Стоя как петух на одной ноге, Ли Юнь ошарашенно пробормотал:
— Это должно сдержать его на какое-то время... Хань Юань, а ты действительно хорош…
Находившийся при смерти Хань Юань не мог ему ответить. Казалось, он уже давно находился в объятиях предков.
Лужа поспешно бросилась к юноше.
— Что с ним?
Ли Юнь наклонился, мельком взглянул на Хань Юаня и покачал головой.
— Что ж, похоже, я не смогу раздобыть для тебя хребет истинного дракона. Ведь даже если я отдам его тебе, разве ты не захочешь перевернуть Небеса?
Умиравший Хань Юань тут же воскрес, и, что есть мочи светясь отраженным светом2, попытался швырнуть в Ли Юня сапогом:
2 回光返照 (huí guāng fǎn zhào) — светить отражённым светом (обр. о временном улучшении перед смертью).
— Да как ты смеешь! Я не желаю жить с тобой под одним небом3!
3 不共戴天 (bùgòngdàitiān) — не жить вместе с врагом под одним небом (обр. в знач.: пылать смертельной ненавистью).
Освободившись, старейшина горы Белого тигра тут же связался с несколькими крупными кланами из Шу, включая долину Минмин.
Во многих кланах были свои осведомители. На следующий же день они прислали к безлюдным горам различные снадобья и лекарства. Пробыв в Шу еще около полумесяца, люди, наконец, отправились на юг.
Расправившись с Тан Чжэнем и Бянь Сюем и залечив свои раны, Хань Юань стал еще невыносимее. Он лично вызвался проследить за группой восставших демонов и даже казнил одного в назидание другим4.
4 杀一儆百 (shā yī jǐng bǎi) — казнить одного в назидание сотне (обр. в знач.: наказать одного человека в качества предупреждения другим).
К тому моменту, как они достигли Южных окраин, пользуясь гибелью девяти мудрецов, Хань Юаню удалось запугать множество темных заклинателей. На юге ненадолго стало тихо.
— Дальше идти нельзя, путь преграждают ядовитые испарения. В этих землях обитают «кошмарные путники». Вам здесь не рады, праведные заклинатели. Убирайтесь отсюда.
Лужа с любопытством огляделась по сторонам, горя небывалым интересом к самому большому в Поднебесной логову чудищ5.
5 魔窟 (mókū) — логово чудища (обр. дыра, притон, заведение с плохой репутацией).
— Четвертый брат, вы, темные заклинатели, только и делаете, что грабите и насилуете?
— Грабим, — Хан Юань взглянул на нее и презрительно усмехнулся, — но только людей, а не длиннохвостых хохлатых майн, тебе не о чем беспокоиться.
Лужа разозлилась и плюнула огнем ему в затылок.
— Не забудь прислать мне знамя истинного дракона, — Хань Юань вскинул руку, отмахнувшись от ярких искр, и спокойно зашагал к логову «кошмарных путников».
Юноша резко взмахнул рукавом, и, словно из ниоткуда, появились огромные ворота. Над ними, слово летящий дракон и танцующий феникс6 виднелась надпись «кошмарные путники». Слова напоминали чудовище с широко открытой пастью7. Вокруг, сливаясь с ядовитыми испарениями, клубилась темная энергия. Все это представляло собой крайне зловещую картину.
6 龙飞凤舞 (lóng fēi fèng wǔ) — взлет дракона и пляска феникса (обр. об исключительно красивом почерке или о небрежном скорописном почерке).
7 血盆大口 (xuè pén dà kǒu) — букв. пасть размером с таз для крови (о твари, животном).
Из потрепанного рукава драконьего одеяния Хань Юаня медленно показался круг багуа, и, стоило только юноше остановиться под иероглифом «кошмарные», как круг тут же превратился в кровавую метку.
Кровь напоминала капающее в кипяток масло. Земли «кошмарных путников» смотрели на Хань Юаня множеством глаз. Все они наблюдали за возвращением великого демона.
Одежды Хань Юаня давно превратились в нищенские лохмотья, но он шел, словно возвратившийся во дворец император. Он вел себя так, будто рядом никого не было, пока его одинокий силуэт не ступил в обитель демонов.
Но, к сожалению, пройдя лишь несколько шагов, он внезапно исчез. Лужа, совсем недавно пытавшаяся его сжечь, окончательно потеряла его из виду. Сердце девушки опустело, и она громко закричала:
— Четвертый брат, позже мы придем к тебе, чтобы поиграть!
Хань Юань ничего не ответил.
«Играть с яйцом, — скрипнув зубами, подумал он, — какой позор».
За спиной Хань Юаня мелькнула тень огромного дракона. Цан-Лун8, наконец, возвратился в море. Окончательно погрузившись в ядовитый туман, окутавший Южные окраины, он больше не осмеливался оглядываться назад.