3 冷若冰霜 (lěngruòbīngshuāng) — холодный, как лёд и иней (обр. в знач.: быть бесчувственным, равнодушным).
4 低眉 (dīméi) — опустить брови (обр. в знач.: покориться, подчиниться).
— Сяо Цянь...
Чэн Цянь непонимающе посмотрел на него.
Янь Чжэнмин нервно ковырнул землю носком сапога. Весь его вид говорил о «снисхождении и уговорах». Он сдержанно кашлянул:
— О, забудь об этом, я все тебе объясню.
Чэн Цянь усмехнулся и медленно ткнул Шуанжэнем в землю, приготовившись внимательно слушать.
Янь Чжэнмин облизнул сухие потрескавшиеся губы. Он прекрасно знал, что последствия употребления «Эликсира чистого сердца» были слишком ясны. Здесь нечего было объяснять. Но, что бы Янь Чжэнмин ни сказал, чем больше он бы ни рассказывал, Чэн Цянь становился все мрачнее и мрачнее.
Глава Янь на мгновение лишился дара речи. Наконец, решив, будь, что будет, он поставил себе цель идти до конца. Юноша указал на Ли Юня и толкнул его вперед.
— Это он добавил масло с уксусом5, чтобы посеять смуту. Я передал ему эту записку, чтобы попросить сделать для меня несколько обычных пилюль! Ли Юнь, ты так желаешь принести в мир хаос? Я ведь и дня не могу прожить без глазных капель, не так ли? С самого детства твои помысли были нечисты, потому ты так ничего и не добился!
5 添油加醋 (tiānyóu jiācù) — добавлять масло и уксус (обр. приукрашивать факты, искажать действительность, преувеличивать).
Янь Чжэнмин имел невероятный талант выдавать черное за белое и, указывая на оленя, называть его лошадью6.
6 指鹿为马 (zhǐ lù wéi mǎ) — показывая на оленя, называть его лошадью (обр. выдавать черное за белое, сознательно извращать истину, дурачить).
Сказав это, он едва сам себе не поверил. Сперва он во всей красе демонстрировал свою слабость, но в тот момент, как он согласился, что во всем виноват Ли Юнь, его настроение тут же переменилось.
Ли Юнь высунул голову из пещеры, вход в которую был только что уничтожен заклинателем меча, и подумал: «Может, еще не поздно предать этот клан?»
Но Янь Чжэнмин злобно посмотрел в его сторону.
Ли Юнь тут же вжал голову в плечи и решительно наступил на горло собственной совести.
— Не так ли? Сяо Цянь, пилюли, о которых просил меня старший брат, были средством от расстройства живота. Это помогает лучше приспосабливаться к новому климату. К «Эликсиру чистого сердца» это не имеет никакого отношения! Это все я... я… я… Я не знал, что говорю. Согласно правилам клана, я заслуживаю того, чтобы глава собственноручно убил меня... Ой!
Прицельным ударом изначального духа Янь Чжэнмин ловко опрокинул Ли Юня на землю.
Внутренне Чэн Цянь все больше и больше закипал, но внешне он по-прежнему был спокоен и безразличен. Он чувствовал, что Янь Чжэнмин не только не желал признавать свою ошибку, но и научился врать, не моргая.
К этому Чэн Цянь привыкнуть не мог.
Увидев, что юноша развернулся, намереваясь уйти не попрощавшись, Янь Чжэнмин поспешно окликнул его:
— Подожди, что ты собираешься делать?
Но Чэн Цянь даже не оглянулся.
— Старший брат, я собираюсь спуститься с горы и отправиться в путешествие на сто лет.
Янь Чжэнмин опешил. Он, наконец, почувствовал, что шутка вышла из-под контроля.
Ли Юнь и прятавшаяся в отдалении Лужа были ошеломлены. Не в силах больше занимать позицию стороннего наблюдателя, Лужа вместе с белым журавлем спустилась вниз. Если ее маленький старший брат действительно решит уйти, на горе Фуяо не останется никого, кто смог бы пресечь злодеяния главы.
Но даже этого будет недостаточно!
— Третий брат, не уходи! — закричала девушка, и ее крик казался таким пронзительным, что любой, кто услышал бы ее голос, непременно разрыдался бы.
Губы Янь Чжэнмина слегка шевельнулись, и в глубине его сердца поднялось странное неуловимое чувство. Их младшая сестра не зря появилась на свет. И пусть обычно она только и делала, что бездельничала, но в нужный момент она твердо стояла на своем.
Лужа тут же расправила крылья, преграждая Чэн Цяню путь. Лицо девушки было залито слезами.
— Если хочешь уйти, возьми меня с собой!
Янь Чжэнмин лишился дара речи.
С ума сойти! В этом клане не было никого, кто не переметнулся бы на сторону противника!
Вдруг, посреди всего этого хаоса, с заднего склона горы донесся пронзительный крик. Все участники ссоры разом замерли и прекратили скандалить.
Чэн Цянь вскочил на клинок и всего за несколько мгновений оказался на вершине. В глубине далекой пещеры было неспокойно. Из-за сильной вибрации по поверхности всегда неподвижного холодного омута пошли белые волны.