Внутри у Чэн Цяня вдруг всколыхнулось странное чувство — он не вернется.
— Я знаю! — воскликнул Ли Юнь, мастер по части всех странных трюков. — Я знаю! Золотое сияние на его теле — это невидимые заклинания!
Янь Чжэнмин выглядел очарованным этой сценой. Он прошептал:
— Струящаяся вода, клубящийся дым и пролетающее мимо облако могут создавать невидимые заклинания. Но… могут ли они быть вырезаны на человеческом теле?
— Это точно не человек, — решительно сказал Ли Юнь. — Это душа. Я читал в одном рассказе, что некогда существовало всемогущее темное существо — великий мастер талисманов. Говорили, он мог вырезать невидимые заклинания на трех облачных и семи телесных душах человека 1. Он оставил их на многих человеческих душах, чтобы они никогда не смогли избавиться от его контроля, даже после смерти. Держу пари, Господин Бэймин имеет столько возможностей…
1魂 — хунь (буквально: «облачная душа») и 魄 — по (буквально: «белая душа») — два типа душ в китайской философии и традиционной религии. В рамках этой древней традиции дуализма душ у каждого живого человека есть как хунь — духовная, эфирная, янская душа, которая покидает тело после смерти, так и по — телесная, реальная, иньская душа, которая остается с трупом умершего.
— Ли Юнь! — Янь Чжэнмин, наконец, отмер и немедленно закричал, как только заметил, что Хань Юань и Чэн Цянь слушают о Темном Пути, затаив дыхание. — Заткнись! Пойдемте дальше.
Небесная платформа тоже была окутана черным туманом, отделяющим бойню от всего остального. Стоя на вершине холма, юноши совершенно не обращали внимания на запах крови и боевые кличи, доносившиеся снизу.
Внезапно появившийся из ниоткуда сгусток пламени осветил край окутанной туманом Небесной платформы, после чего с невероятной скоростью разлетелся в разные стороны.
Янь Чжэнмин почувствовал, как тревога кольнула его в сердце, и закричал:
— Закройте глаза!
Братья подсознательно последовали его приказу, но яркий свет, казалось, прожигал их веки насквозь, будто бы весь мир оказался втянут в море огня.
Свечение не угасало целую вечность. Только туман, окружающий Небесную платформу, казался неразрушимым и ничуть не рассеялся.
Чэн Цянь первым неуверенно приоткрыл глаза. Все еще ослепленный, он смог что-то разглядеть лишь после того, как пару раз моргнул.
Он увидел яйцо… медленно катящееся к ним.
Одна рука
С тех пор, как Хань Юань последний раз ел или пил, прошли уже целые день и ночь. Можно себе представить, как он проголодался. Увидев, что яйцо достигало почти двух чи в высоту, он сглотнул и нетерпеливо спросил:
— Ч-что это?
— Не знаю, — Янь Чжэнмин сделал полшага назад, бросив предупреждающий взгляд на Хань Юаня. — Не трогай его! Вещи в Долине Демонов нельзя трогать опрометчиво. Вытри слюни. Давай, пошли. Учитель, должно быть, беспокоится.
Темнело, а опасности в Долине Демонов таились повсюду. Без Господина Бэймина, сопровождающего их на обратном пути, дорога грозила стать более рискованной.
Никто не осмелился задержаться, и юноши отправились в путь. Даже самый шумный Хань Юань притих.
Люди целого мира больше всего ценили братскую преданность. Хань Юань навсегда запомнил свой долг перед старшими братьями.
Даже видя, что они уходят, яйцо не сдавалось. Оно обходило все препятствия на пути и настойчиво гналось за ними.
Ли Юнь с подозрением оглянулся и удивленно вскрикнул:
— Чье это яйцо? Почему оно преследует нас?!
Чэн Цянь, тащивший «зуб» медвежьего духа, холодно сказал:
— Может быть, оно хочет быть сваренным.
Яйцо, казалось, понимало человеческий язык или, возможно, просто почувствовало злобу, изходящую от слов Чэн Цяня, задрожав и на мгновение замерев. Наконец, оно медленно повернулось, с осторожностью избегая Чэн Цяня, перекатилось к ногам Янь Чжэнмина и остановилось.
Янь Чжэнмин слегка притормозил, а затем бессердечно обошел его. Но сделав всего несколько шагов, он не смог не оглянуться. Каким-то образом он уловил жалостливую, полную разочарования ауру, исходящую от голой яичной скорлупы.
Поэтому молодой господин Янь остановился еще раз. Поколебавшись несколько секунд, он указал на Хань Юаня и произнес:
— Ты… Хм… Подними его.
— А? Разве ты не говорил мне не трогать его? — Хань Юань удивленно поднял брови.
Ли Юнь тоже ничего не понял, спросив:
— Первый старший брат, почему?
Как ответить на этот вопрос?
Янь Чжэнмин нахмурился. Он ведь не мог сказать им, что ему попросту стало жалко это яйцо, правда?
Но вдруг его осенило, и он наскоро придумал оправдание.
— Разве Цзыпэн чжэньжэнь не просила нас вернуть ей какую-то штуку с Небесной платформы? Говорят, что последователи Темного Пути не могут войти в это место, потому я думаю, она и сама не знает, что именно там лежит. Мы можем воспользоваться этим, чтобы обмануть ее.
Преодолев такой долгий путь, Ли Юнь и Чэн Цянь были физически и морально истощены, так что они совершенно забыли о сделке с Цзыпэн чжэньжэнь. После того, как Янь Чжэнмин соизволил напомнить им об этом, они оба согласились с его предложением.
Но в то же время они почувствовали, что на этот раз их легкомысленный первый старший брат был ненормально дотошен.
Как ни странно, обратный путь оказался куда безопаснее, чем когда они только вошли. Даже без сопровождения Господина Бэймина. Все это время они оставались настороже, но встретили лишь горстку низкоуровневых монстров, быстро пронесшихся мимо. После множества ложных опасностей, братья, наконец, вернулись в обиталище Цзыпэн чжэньжэнь.
Гигантская птица все еще лежала ничком, но облако, висевшее над ее головой, исчезло. Юноши не знали, спит она или уже мертва.
Янь Чжэнмин повернулся, приказав младшим братьям замолчать, и осторожно вышел вперед, намереваясь разведать обстановку. Он эгоистично надеялся, что Цзыпэн чжэньжэнь действительно умерла и не доставит им неприятностей… Но, с другой стороны, он знал, что это почти невозможно.
Внезапно он услышал треск позади себя. Звук заставил всех вздрогнуть. Их взгляды блуждали вокруг, пока, наконец, не упали на Хань Юаня… с яйцом в руках. Юноши увидели трещины, расчертившие яичную скорлупу сверху донизу.
Наконец, от центра трещины откололся кусочек. Хань Юань вытаращил глаза, из пролома торчал вовсе не клюв, это была рука.
Рука ребенка.
Хань Юань поспешно положил яйцо на землю, и все четверо разинули рты при виде малыша, выползающего из осколков скорлупы.
Малыш напоминал пухлую фрикадельку и на первый взгляд ничем не отличался от обычного человеческого младенца, за исключением того, что уже имел вид годовалого ребенка с двумя незаметными родинками на спине.
Хань Юань протянул грязную руку и ткнул пальцем в рожденное яйцом дитя. Затем он перевел взгляд на ту часть тела, на которую не должен был смотреть, и принял несвоевременное решение.
— Это… это девочка.
От толчка Хань Юаня малышка упала лицом вниз. Она попыталась пошевелить конечностями, но обнаружила, что уже не так подвижна, как в яйце. Вероято, немало от этого расстроившись, она издала громкий крик.
И все вокруг задрожало.
Хань Юань, стоявший к ней ближе всех, плюхнулся на землю и завопил:
— Что это, черт возьми, такое?
— Небесное Чудовище, — ответил ему слабый голос.
Цзыпэн чжэньжэнь проснулась, пока никто не обращал на нее внимание. Она висела над головой гигантской птицы, расплывчатая, как туман; в призрачном состоянии ее очертания были едва различимы.
Казалось, у нее не было сил думать о других, и она со смешанными чувствами созерцала маленькую девочку на земле. Наконец, она вздохнула и мягко сказала:
— Это результат союза между Королевой монстров и смертным, который следовало бы казнить сразу после его рождения. Обливаясь человеческой кровью, Королева прорубила себе путь на Небесную платформу, несмотря на боль от удара молнии. Она умерла, оставив там ребенка. Поскольку он рожден получеловеком, ограничение Небесной платформы не распространялось на него. Сто лет это яйцо не двигалось, и все думали, что оно мертворожденное. Никому и в голову не могло прийти, что однажды на нее обрушится чудовищное бедствие…