Как обычно, вечером Сергей в шелковом халате. Он чем-то напоминает мне восточного князька – слегка раскосые глаза под густыми сросшимися бровями, смоляные волосы. Химия – единственный камень преткновения в нашей супружеской жизни.
Засыпаю каким-то странным поверхностным сном, ощущая озноб и ломоту во всем теле. Снится кошмар. Кто-то все играет в футбол моим черепом, как мячом.
– Проснись! Ты слышишь меня? Ну, просыпайся же!
С трудом разжав веки, вижу лицо Сергея, искаженное не то испугом, не то злобой. Не понимаю. Они никогда не будил меня так, как сегодня. Резким движением он открывает шторы.
– Немедленно подойди к зеркалу, – произносит он сдавленным голосом. – Что с тобой?
Я смотрю на свое изображение и вскрикиваю: чужая голова посажена на мое тело. Полоска на шее, оставшаяся от воротничка свитера, белеет, как наброшенная на меня петля. Вся кожа прокрыта багровыми пятнами и бледно-желтыми пузырями.
Это – мое лицо?!
Почему-то хватаю щетку для волос. И тут же роняю на пол, Пальцы, ставшие вдвое толще, стянуты как утиными перепонками, отчего руки похожи на лапы водоплавающих птиц. Я оторопело смотрю на них и вижу как точно такие же пузыри появляются и на тыльной стороне пальцев, и на темно-красной будто обожженной коже кистей. Пузыри растут прямо на глазах, наполняясь желтоватой жидкостью и сливаясь в большие плотные вздутия.
Шлепанье тапочек предупреждает о появлении свекровьи.
– Дожила! Мой сын возится у плиты, а жена сидит и смотрит! – восклицает она за моей спиной. – Я всю жизнь отдала советской власти – была женой адмирала! – С этой коронной фразы начинается любой монолог.
Я встаю из-за стола и медленно поворачиваюсь к ней…
– Господи! Помоги и спаси! – вырывается у нее. – Эт-то… Обварилась ты, что ли?
Сергей пытается что-то объяснить, но у адмиральши, как обычно в минуты волнения, начинает трястись голова. – Хотел образованную? – кричит.– На, получай! Будешь теперь ее учебниками кормится! Кто у нас хозяйство вести будет?!
И вдруг я впервые вижу перед собой не барыню в дорогих мехах и громоздких золотых украшениях, не светскую даму со спокойно-говорливыми манерами, а обычную базарную бабу.
– Любка, ой! Ты доучилась! Кому ты с таким лицом да еще без рук нужна будешь?
Надо отдать генеральше должное: всякого рода сантименты были ей просто чужды.
– Она не в духе, не обращай внимания… Возрастное. – говорит Сергей.
Я снова бросаюсь к зеркалу. Ничего не изменилось. Я все еще прежняя Люба только там, где был плотный воротник свитера и манжеты халата.
– Это выглядит, как какой-то чудовищный ожог, – мрачно говорит Сергей.– Немыслимо! Такое… за одну ночь?! Тебе нужно срочно к врачу.
– Ты уверен, что врач знает, что это за вещество. А если оно абсолютно безобидно, и причина не в этом. Вначале надо выяснить у химиков. Я поеду в университет.
– Ты не доедешь.
– Доеду! Это ведь только кожа. Помоги мне одеться.
Свое уродство принимаю чисто по женски… Как самую страшную трагедию, которая только могла случиться.
Увы, изображение в зеркале было отнюдь не самым ужасным в моей жизни Толстая вахтерша, охраняющая университет, спит. Я пытаюсь тихо проскользнуть мимо нее, сонный голос настигает:
– Пропуск где?
– В кармане пальто, мне не достать.
Взглянув на меня, вахтерша быстро крестится. Сгинь, нечистая сила! – бормочет со сна.
Добежать бы до практикума по органике. Там-то точно знают, что стряслось…
Я громко стучу каблуками по кафельному полу. Преподаватель Акимова, суровая сухощавая женщина в сдвинутых на кончик носа очках, пишет на доске формулы.
– Немедленно покиньте аудиторию! – говорит она сердито, не взглянув на опоздавшую.
Я что-то прохрипела. Акимова передает мел второму преподавателю и в испуге идет ко мне.
– Люба, что с тобой?
– Я хотела бы узнать… Закончила курсовую по органике.
– Какую курсовую? Кто утвердил тему? Когда?
«Что я с ума сошла? – Вздрагиваю в испуге: шеф сказал, что с Акимовой обо всем договорено. Как же моя пятерка?» – Я вчера целый день возилась, получила – и единым выдохом – хлорэтилмеркаптан!
– Что?– кричит– Хлор бэта в положении к сере… Постойте, кто позволил?
Обняв за плечи, старик Агрономов, второй преподаватель, быстро выводит меня в коридор.
– Что ты делала с ним?
– Синтезировала…
– У тебя допуск? Ты получила инструкцию? Расписалась?… Ты сняла противогаз? А как же вторая вентиляция?
– Противогаз? Вторая вентиляция? Зачем?