— Тома, я в Москве. Я вышла замуж. Я думаю, нам надо встретиться. Тома, ты не представляешь, как я счастлива. Он красавец, молод, интеллигент. Может, не так богат, как твой старик, зато дипломат. Я скоро уеду за границу.
— Безумно за тебя рада, приходите с мужем к нам на ужин. Завтра в семь. Вот и познакомимся.
Вечером она просила Корецкого не опаздывать к ужину. Он обещал, сообщив, что будет рад познакомиться с Надей.
Уже и стол был накрыт, и Корецкий пришёл, а Надя с мужем запаздывали. Через полчаса раздался долгожданный звонок. Тамара сама открыла дверь и чуть не упала в обморок. На пороге стояла ее сестра, а позади нее — Владимир Ракитин.
— Не ожидали? Всем добрый вечер. Какая неожиданность, как тесен мир.
Владимир был сама любезность. Тамара еле сдерживала гнев на сестру. Нет, внешне она была спокойна, но в душе кипели страсти. «Паршивка вышла замуж, и за кого? За мужчину моей мечты. Как она могла? Это специально, чтобы досадить мне. А он тоже хорош. Звонил на Новый год, мечтал о встрече, а сам женился, как только попал в Союз», — мысли были абсурдные, зато чувства настоящие. Ракитин при этом мило беседовал с Корецким.
— Вы представляете, Александр Валерьевич, я почти влюбился в вашу жену в Париже. Но это был запретный плод. А тут случайно попадаю в Саратов, и мне навстречу идет копия Тамары. Конечно, я ее не пропустил. Пару месяцев, и мы женаты. Приезжаем в Москву, а она мне говорит, что тут у нее сестра, вот встретились. Нет, вы подумайте, какая удача, как тесен мир.
— Вы, наверно, счастливы. Надя, по словам Тамары, прекрасный человек.
— О да, она превзошла все мои ожидания. А как у вас? Вы надолго в Москве?
— Похоже, что да. У меня проблемы с работой, никак не идет проект. Да и в Томином положении лучше оставаться дома.
— Так вас можно поздравить? Замечательно! Я тоже хочу детей.
— Дай Бог, дай Бог.
— А что у вас за проект?
— Не думаю, что вам это будет интересно. Проект совместный с американцами, они свою часть, к сожалению, уже выполнили, а у нас случились непредвиденные обстоятельства, погибли лабораторные животные. И вся работа коту под хвост. Вот так.
— А кто были лабораторные животные?
— Обезьяны. Шимпанзе. Они ближе всего к человеку. Представьте, заболели гриппом. Пять лет работы пришлось кремировать. Ну ничего, у меня есть план, думаю, все получится.
Тамара с Надей почти не разговаривали.
— Вы надолго в Москве? — спросила Тамара Ракитина.
— Не знаю, у меня здесь очень важное дело. Все всегда упирается в работу. Я безумно рад видеть вас в добром здравии. Когда ждете наследника?
— В декабре. Я почти привыкла к мысли о ребенке.
— Ты ждешь ребенка? — Надя покраснела от возмущения. — Ты же ненавидишь детей. Тебя раздражало в них все — их несуразность, беззащитность, глупость. Как ты дошла до этого?
— Все меняется. Я теперь хочу его. Пути Господни неисповедимы.
— Посмотрим, какой ты будешь матерью.
Сестры с ненавистью поглядывали друг на друга.
Гости ушли. Тамара затосковала. Ракитин опять всколыхнул в ней почти угасшие чувства. Но ничего, она встретится с ним. Теперь в Москве все проще, муж на работе, а препятствие в виде Нади она как-нибудь преодолеет. На следующий день Ракитин позвонил.
— Тома, я скучаю, хочу тебя видеть. Ты одна?
— Да. Я много думала, Владимир. Я не могу понять твоей женитьбы.
— Это не телефонный разговор. Приезжай в гостиницу через час. Сможешь?
— Да.
Она поймала попутку и приехала. Он ждал ее у входа. Они поднялись в номер, и как только закрылась дверь, бросились в объятия друг друга. Он снимал одежду с нее, она с него. Тамара царапала его тело, рычала и билась в конвульсиях от удовольствия. Он любил ее так, как ей того хотела — развратно, не стесняясь, без каких-либо запретов. Тамара уснула. Устала от безудержного секса и провалилась в сон. Ракитин встал с кровати, позвонил по телефону. Он говорил почти шепотом, чтобы не разбудить ее. Он сообщил, что у него все получилось, и на этот раз промедления не будет. Затем он принял душ.
Разбудил любовницу и отправил ее на такси домой. Их встречи стали регулярными. Даже один день без встреч с Владимиром становился для Тамары серым и унылым.
Она нуждалась в нем, в его грубых ласках. После встреч с ним все ее тело болело как после марафона.
Ей нравился этот наркотик. О сестре совсем не думала и не волновалась, знает та или нет о их связи с Владимиром — даже если знала, то чувства Нади ее не интересовали.