– Мы тебе, Люба, лучше кое-что покажем, – бодро объявил А.Г., который во время ее повествования печально вздыхал и с театральным сочувствием возводил очи к потолку. – Кстати, если ты прихватила свой светленький паричок, можешь одолжить его нам. Роман сейчас все приготовит, а потом ты посмотришь и дашь нам кое-какие консультации. Только чур, бесплатно, – остроумно добавил он с шутливой улыбкой.
Я получил Любин блондинистый парик и ушел в соседнюю комнату перевоплощаться в аферистку миссис Чивли из «Идеального мужа» – мы с А.Г. как раз репетировали взятую оттуда и предельно изуродованную сцену. Из-за приоткрытой двери я слышал, как А.Г. жалуется Любе на собственное житье-бытье.
– Видите ли, Любовь Станиславовна, – задумчиво говорил он, – нам тоже сейчас несладко приходится, все ведь норовят обмануть, вокруг пальца обвести. Недавно вот очень сильно пролетел с продажей гитары – помните мою старую, Обуховскую, с трещинкой в корпусе? Инструмент очень ценный, я его собирался за полторы тысячи долларов продавать, но тут мальчик один появляется, студент музучилища, со слезами умоляет меня сбросить цену: очень, мол, нужна ему гитара, а денег не хватает. Я вхожу в положение, снижаю до тысячи, а он мне: ой, вот тут дефект, ремонт сейчас дорогой, надо бы еще сотенку скостить. Ну, думаю, ладно, сделаю парнишке подарок, да и мне деньги позарез нужны, на море собираюсь съездить. В общем, отдаю я ему гитару за девятьсот да еще футляр дарю в придачу, а он как-никак пятьдесят баксов стоит. И что бы вы думали, Любовь Станиславовна? Встречаю я через три дня его родителей, а они сообщают, что он себе вместе с гитарой еще и мотоцикл купил за две тысячи зелененькими. Вы можете себе представить, как этот сопляк на моей доброте нагрелся? И такая вот подлость на каждом шагу, с любой стороны жди подвоха…
Потом мы показывали Любе самодеятельную интермедию с убогой актерской игрой и искаженным до неузнаваемости текстом Уайльда. Кузнецова, бедняжка, настолько измучилась в дороге, что уснула на середине представления, прямо в кресле, так и не дождавшись чаю.
А.Г. был крайне недоволен и раздражен ее поведением.
– Я как раз собирался предложить ей очень выгодное и прибыльное дело, – заметил он, сдергивая с Любы плед, которым она прикрыла ноги, и забирая его с собой в комнату, – но она даже слушать не умеет – чего ради я буду о ней беспокоиться? Глупая, она не знает, чего сама себя лишила!..
Любовь Станиславовна уехала на следующее утро, очень рано, пока все еще спали. Парик свой она впопыхах забыла прихватить, и А.Г. был чрезвычайно этому рад: ему очень понравился образ миссис Чивли-блондинки, и он решил поэксплуатировать эффектный аксессуар, пока хозяйке не придет в голову забрать его на родину.
О Кузнецовой долгое время ничего не было слышно, и мы уже начали было думать, что она и впрямь до конца жизни осела в родной глухомани, окруженная свиньями и заботой деревенских мужиков. Однако неожиданно А.Г. получил от нее из Биробиджана письмецо примерно следующего содержания:
«Дорогие мои братики! Я уже дома, скучаю по вас и своему милому паричку. Уже очень хочется поскорее его увидеть. Если будете случайно в наших краях, не забудьте прихватить с собой мою маленькую вещичку. Надеюсь на вашу порядочность. Если надумаете приехать, привозите побольше харчей: в доме нет ни крошки, голодаю. С искренним уважением, ваша Любовь Станиславовна.»
– Еще чего надумала, – возмущенно воскликнул А.Г., отбрасывая послание, – на дом ей парик доставить! Сама была раззявой, сама пусть и приезжает за ним.
Через некоторое время Люба прислала следующее письмо: «Дорогие братики, почему не пишете? Почему не возвращаете паричок? Это уже напоминает воровство, знаете ли. Мне без него очень плохо. Мне вообще очень плохо, не знаю, как жить дальше и стоит ли вообще так жить. Второй день ничего не ела, голова идет кругом и перед глазами неустанно мураши скачут. Вчера пошла к бывшим знакомым занять денег на хлеб, так они меня выгнали, заявив, что я еще не вернула им двадцать рублей, которые занимала перед отъездом. Утешаю себя тем, что скоро стану стройной, как фисташковая пальма. Верните парик, негодники. Любящая вас Л.С.»