«- Не обольщайся – это вурдалак.
- Вампир что ли?
- Он самый. Загрызет глазом не моргнет.
- Ох…это же прям как Эдвард Каллен или Деймон Сальваторе…
- Как увидеть его сущность ты и сама знаешь.
- Как?
- Воды на него плесни. Ты священная вода, не обманешь никогда. Разливайся, ворожи, не его мне покажи.
- А если цапнет?
- Не цапнет. Нельзя ему. Да и ты невкусная и страшная.
- Блохастая сволочь.
- Ну что будешь смотреть на упыря?
- Нет уж. Перехотелось. Ой… а это что за псина?
У самых дверей сидел огромный серый волк. Самый что ни на есть настоящий.
- Это перевертыш. Оборотень.
Волк оскалился и показал мне клыки в четыре ряда и красный язык. Пасть такая огромная, что кажется проглотит не разжевывая. Интересно, а в виде Бабы Яги я толстая или худая?
- Толстая. Не проглотит.
Пнула кота, он тихо рявкнул, но притих.
- И куда они все собрались?
- Туда, куда и ты.
- А…а инвентарь?
- Остановка будет. Тебе лесовики все принесут. Но баллы за то, что сама все сразу не взяла вычтут.
- Какие баллы?
- Конкурсные естессно
- Что значит конкурсные?
- А то и значит. Чем больше баллов, тем круче курс можно выбрать. Самые отстойные попадают к Нежити в услужение и пока не отработают учебу начать не могут.
- А вот с этого места поподробнее. И сколько у меня баллов?
- Мне по чем знать? Ты вела себя, как дура. Пищала. Орала, удрала. Инвентарь не взяла, а там договор и карточка с баллами.
- Ясно.
Я боязливо попятилась к сидению, упала на него пятой точкой и закрыла глаза.
- Встань с моего платья!
Мерзкий визг заставил тут же распахнуть глаза и встретиться с одним глазом своей соседки по сидению. Когда я садилась ее и в помине здесь не было.
- Ссорян.
Подвинулась с застиранной мешковины и снова хотела закрыть глаза.
- Я - Лихо. На самом деле меня Лора зовут.
- Очень приятно.
- Ты как сюда попала? Говорят, уже несколько лет Баба Яга не появлялась в академии .
- Почему?
- Ну как почему? Сложные заклинания, жуткая внешка, гнилые зубы…
Это мне говорит одноглазое чудище с прорезью вместо рта и двумя хвостиками над торчащими ушами.
- Да, шучу я. Курсы сложные, сессии практически несдаваемые, а потом такие задания дают….опасные. Могла б Кикиморой пойти. Их по пять-шесть на курсе обычно. Ходи себе по болотам по лесам путников путай и пугай.
- Я не напрашивалась. Меня обманули.
- Ну как тут обманешь. Сюда только добровольно. Заклинание произнести надо, книгу прочесть. Вот я из семьи потомственных Лиходеев. Еще моя прабабка ворожила и лесные дороги охраняла, плохих людей наказывала. Я гордость семьи.
- А у меня никого нет…из этих, как вас там. Нечистых. Ясно? Я работать пришла. Выступать. Понимаешь? На корпоративах, на вечеринках? Песни петь. А не учиться. Я домой хочу!
- Аааа. Так ты Неко.
- Что значит неко?
- Не из колдовских. Человечка.
Одноглазая брезгливо скривила губы и отодвинулась от меня.
«Не обращай внимание дура завистливая. Хочешь я ее поцарапаю или помечу? Хотя, она и так тиной воняет».
А чему завидовать? Чему? Ничего не хочу. Домой хочу.
Первая остановка была совершенно нормальная. Двери вагона распахнулись, вошел какой-то карлик с мешком и клеткой в руках. Осмотрел всех присутствующих, потом зыркнул на меня четырьмя глазами из-под седой челки.
- Баба Яга?
Молча кивнула. Он, с кряхтением поднес к моим ногам мешок, из которого торчала палка от метлы и клетку с мышью.
- Самой забирать надо, а не гонять старых больных лесовиков.
- Простите.
Он меня не услышал, проковылял обратно к дверям, вывалился мешком наружу и укатился в сторону леса. Злые все какие-то, нервные. Всю остальную дорогу я молчала. Черноморд пытался меня разговорить, но я многозначительно посмотрела сначала на него, потом на окно и он тихо пристроился у моих ног, а затем уставился на мышь в клетке. Она бегала туда-сюда и явно его нервировала.
- Будешь молчать – подарю. Сожрешь, когда захочешь.
С этого момента я его больше не слышала. Мне даже удалось задремать, увидеть во сне свою квартиру, маму на кухне, брата с сестрой, как они бегают по комнатам и дерутся. Мелкие поганцы. Если вернусь все вам прощу и даже любить буду. В горле снова запершило и захотелось реветь.
Трамвай резко остановился, и я уставилась в окно. Ни станции, ни перрона, ничего. Висим, как в воздухе. Под нами облака, как рваная вата. А я высоты боюсь. Двери в тамбур распахнулись, и я увидела птицу с человеческой головой. Сирин, кажется, называется. Высокая, с блестящими красными перьями, грудь выкатила. Лицо немолодой, но красивой женщины и очки на выпуклых глазах, увеличивают их в два раза.