— Я иду к Бетани.
Он обогнул кровать в ее направлении.
— Нет.
Рози отодвинулась, почти сразу же упершись спиной в стену их маленькой спальни.
— Не пытайся остановить меня.
Его тело сильно прижало ее к стене, и их стоны слились воедино, женственные, наложенные поверх грубых. Боже, его запах. Он изменился со временем. Созрел. Перешел от легкого и пряного к мужскому и земному. Она ненавидела то, как ее бедра подгибались, ее трусики становились влажными, ее женственность готовилась, сжималась, жаждала наполнения.
— Доминик, - прошептала она, ее слова прозвучали приглушенно, когда он наклонился и прижал их рты друг к другу.
Но он не поцеловал ее. Он никогда этого не делал больше. Нет, если только он не был внутри нее.
— Шшш, милая. У меня есть ты. Я знаю, что тебе нужно.
Его пальцы прошлись по внешней стороне ее бедер, исчезая под рабочей юбкой и цепляясь за пояс ее трусиков. Он наблюдал за ней из-под тяжелых век, когда начал опускать их.
— Моя жена хочет трахнуться экстра жестко сегодня вечером? - Он поймал нижнюю часть ее подбородка своими острыми зубами. - Это то, что ты получишь в любом случае. Тебе не нужно было устраивать шоу.
Тело Рози было предателем, которое ни на секунду не переставало жаждать Доминика. Он знал каждую кнопку, на которую нужно нажать, хотела ли она быстро или медленно, когда менять позы. Как грязные разговоры заводили ее. Когда ей нужен был сильный шлепок по заднице или медленная, затянувшаяся серия ударов и трений, которая оставляла его потным и покрытым следами когтей. Он мог бы нашептывать ей грязные словечки, говорить на его языке, заставить ее течь, как ручей. Заставить ее кричать, заставить ее дрожать, заставить ее умолять. Его средний палец скользнул в расщелину ее лона, его губы раздвинулись в рычании, когда он обнаружил, что она промокла.
— Я весь день напряженно ждал этого.
“Жду этого. Не жду тебя.”
И все же, когда она должна была остановить его, ее голос прозвучал как мольба.
— Доминик.
Его имя закончилось хныканьем, когда он засунул в нее средний палец, скручивая его, задевая ее клитор большим пальцем, в погоне за ее точкой G. И он нашел ее, нашел без промедления и потер, выгнув спину Рози.
— Да! Вот так, сладкая девочка. Ты собираешься кончить прямо сейчас, не так ли?
Он посмотрел вниз, откинулся назад, чтобы посмотреть, как его палец входит и выходит из нее, но что-то заставило его на секунду замереть. А затем он поднял ее ногу свободной левой рукой, положив ее колено себе на бедро. Тепло его прикосновения достигло ее лодыжки, ниже.
— Сними эту обувь сейчас же.
— Заставь меня.
Доминик просунул свои бедра между ее раздвинутыми, обхватил ее руками и прижал к стене. Толстый выступ его эрекции прижался к ее сердцевине, жестко, заставив ее выкрикнуть его имя сквозь стиснутые зубы.
— Сними их, - прохрипел он, вращая, вращая, вращая бедрами и глядя ей прямо в глаза. - Ты остаешься!
— Я ухожу, - выдохнула она, запрокинув голову. - Прими это.
— К черту это, - его открытый рот скользил по ее декольте, его горячие, быстрые выдохи превращали ее соски в тугие точки под шелковой блузкой. - Ты мне нужна!
Доминик просунул руку между их телами и расстегнул молнию на джинсах. Этот звук в почти полной темноте произвел эффект ледяного водопада, обрушившегося на голову Рози .
Он успел сказать, что она ему нужна. Но он не получит удовольствия от ее тела, когда сам не дает ничего, кроме их запланированного физического контакта. Она была больше, чем чьим-то еженедельным удовлетворением. Собрав всю силу воли, которую она хранила в себе, Рози уперлась обеими руками в плечи Доминика и оттолкнула его, ее ноги приземлились на землю долю секунды спустя.
Он стоял в паре футов от нее, слишком близко, несколько дюймов его возбуждения виднелись из-за пояса его расстегнутых джинсов. У нее не было выбора, кроме как признать, насколько захватывающим был ее муж, в последний раз. Он был мускулистым воином с резной гранитной линией подбородка, и учитывая пару бутылок пива, которые он выпивал каждую ночь, ни одно из последствий этого порока не отразилось на его теле. Если бы она не знала его лучше, то подумала бы, что он поддерживал безжалостную физическую форму ради нее.
“Да, точно. Он даже не сказал доброе утро.”
— Не прикасайся ко мне снова. - Она быстро вернула трусики на место, игнорируя трепет в животе, когда он отслеживал ее движения горящими глазами. - Как ты смеешь называть это шоу?