- Может, ты и прав, Онни, - примиряюще откликнулся Эгин. - Но это вовсе не значит, что все мы покойники. По крайней мере, покойники раньше отведенного срока.
- Значит, значит, - сказал Онни с недоброй усмешкой. - То, что мы четверо собираемся вот так у Иланафа уже четвертый год, - это, в общем-то, чудо. Я чувствую - будет что-то неладное. Уж больно все идет гладко... Кто знает, соберемся ли мы еще хоть раз? Разве ты не чувствуешь чего-то похожего?
Эгин отрицательно замотал головой. Конечно, последние дни выдались тяжелыми, муторными, суматошными, но он ничего такого не чувствует! Нет! "Наверное, во мне говорит сейчас детское желание противоречить и спорить с тем, с чем уже давно согласился". Но он прогнал эту мысль прочь. Прогнал взашей.
Эгин никогда не замечал за Онни тяги к сентиментальности и рассуждениям о бренности мира. Тем страннее было идти вот так по Серому Кольцу Пинна-рина и вести беседы, которые офицерам Свода Равновесия вести не пристало.
"Философия не к лицу вам, мальчики", - говаривал, по другому, правда, поводу, Норо оке Шин. И даже нарушая этот шутейно-серьезный завет, Эгин и Онни чувствовали некую неловкость, неуместность того, что происходит.
Быть может, поэтому оставшуюся часть пути Онни и Эгин проделали в тягостном молчании, пока наконец-то не показался спасительный перекресток. Эги
63
ну, который жил на Желтом Кольце, - направо. Онни, который жил у Южных ворот, - налево.
- Увидимся! - сказал на прощание Онни.
- Увидимся, - повторил Эгин. - Я очень надеюсь, что ты ошибаешься, дружок. Очень надеюсь.
Но Онни уже не слышал его последних слов. Решительным, но очень нетвердым шагом молодого подвыпившего офицера он удалялся в ночь, до отказа набитую трелями цикад и смрадом преющих лошадиных куч.
Глава пятая
ВНУТРЕННЯЯ СЕКИРА
"Нужно было проводить Онни до дома, не то, споткнувшись, упадет в какую-нибудь лужу и проспит там до утра в собственной блевотине", подумал Эгин, глядя на то, как тот, зацепившись за крыльцо какого-то строения, едва удержал равновесие. Но тут же устыдился этой мысли. С каких это пор офицеры Свода Равновесия, к числу которых относились и он, и Онни, стали сомневаться в способностях друг друга добраться домой после двух кувшинов белого вина? С каких это пор Онни стал нуждаться в провожатых?
Нет, провожать Онни не стоило. Но и идти домой Эгину тоже не хотелось. В самом деле, что он там забыл? Спать он все равно не станет, читать - от одной мысли об этом ему становилось противно. Не выпивать же в одиночку, в самом деле. Для начала он решил пройтись по Желтому Кольцу, а потом, быть может, до моря в надежде, что занятие сыщется само собой или на ум придет какая-нибудь успокоительная идея.
Он ускорил шаг и пошел в направлении, противоположном собственному дому, носившему нелепое название Дом Голой Обезьяны. Впрочем, некоторые шутники любили называть его Домом Четырех Повешенных, чему тоже было правдивое историческое обоснование. Рано или поздно, даже идя от него, он все равно придет к тому же знакомому портику, к полуголому уроду, названному невежами обезьяной. Ибо Желтое Кольцо - на то и Кольцо, чтобы обессмысливать направление движения.
Было тихо. Собак в домах для знатных особ и чиновников, а только такие и окружали Желтое Кольцо, держать запрещалось специальным указом. Кое-какие матроны, как обычно, плевать хотели на эти указы и пестовали-таки своих патлатых любимцев. К счастью, гавкать им было заказано, ибо те же матроны лишали их голоса, перерезая голосовые связки. Эгин не любил собак.
Город спал, дома пялились на одинокого путника своими пустыми глазницами. Пока они выпивали, прошел небольшой дождик, и было весьма свежо. Эгин шел вперед, не глядя под ноги.
- Сыть Хуммерова, - неожиданно громко выругался он, когда его правая сандалия погрузилась в лужу, притаившуюся возле крыльца обшарпанного дома, на котором крупными буквами было выведено: "Сдается". На варанском, харренском и грютском языках.
- Что вы сказали? - спросила девушка, осторожно высунувшаяся из-за двери, приоткрывшейся чуть-чуть, но заскрипевшей на всю улицу.
Ситуация была из числа идиотских. Или полуидиотских. Эгин спешно нацепил на лицо маску чиновника Иноземного Дома Атена оке Гонаута. Любезника, женского угодника, вежливого и обходительного в обращении, начинающего дипломата и самозабвенного писаки. Он обернулся к девушке, чья перепуганная мордашка была еще бледнее, чем бледный огрызок луны на небе, и, поклонившись, отвечал:
- Прошу меня простить, госпожа.
- Но вы же ничего еще не сделали, за что же мне прощать? - понизив голос, спросила та, выглянув на улицу.
- И в самом деле ничего, - усмехнулся Эгин. Не станет же он ей объяснять, что только что выругался, вступив в лужу, и тем увеличивать всеобщий конфуз.
Повисла странная пауза - Эгин не совсем понимал, чего девушка хочет от него. На уличную девку она была вовсе не похожа. С другой стороны, приличные девушки - жены и дочери тех, кто селится на Желтом Кольце, - не заговаривают вот так с мужчинами. Служанка? Может, в доме что-то стряслось?
- Вы не могли бы зайти сюда, милостивый гиа-зир? - попросила Эгина девушка, смущенно улыбаясь. - Мне нужно кое-что спросить, а на улицу мне неловко выходить. Пожалуйста, дело срочное!
Эгин пожал плечами и, поглядев в обе стороны, неспешно взошел на крыльцо.
- Да вы не думайте, я совсем не та, что вы думаете, - уже почти шепотом сказала девушка, давая ему проход.
"Она бы еще "не бойтесь, пожалуйста!" сказала", - мысленно усмехнулся Эгин.
Дверь со скрипом затворилась. Эгин и его новая знакомая оказались в кромешной темноте затхлого коридора. Вопреки едва оформившимся опасениям Эгина, дом был совершенно пуст. Ни сутенера, ни молодцов, сподобившихся на грабеж. Даже как-то скучно.
3
- Снизойдите, милостивый гиазир, я попала в ужасную историю! Я совсем не знаю города, а мне нужно добраться хотя бы до Северных ворот, чтобы там нанять кого-нибудь себе в спутники. Но я совершенно не знаю, как туда идти, - начала свои сбивчивые объяснения девушка с коротко остриженными черными волосами.
- Я с удовольствием провожу вас, - развел руками Эгин, - если вы не будете возражать.
- Пожалуйста, тише, - взмолилась девушка, оттаскивая Эгина от двери.
- Это ваш дом? - перейдя на глухой заговорщический шепот, поинтересовался Эгин, оглядывая своды и лестницы, имевшие очень неухоженный вид.