Я встаю и усаживаюсь рядом с ней.
— Знаешь, из наших типа «отношений» ничего не получится, если ты продолжишь сохранять между нами дистанцию, — с улыбкой говорю я. Она пытается сдержать свою, но я вижу, как у нее подрагивает уголки губ. — Что произошло? — тихо интересуюсь я.
Она делает глубокий вдох, и я вижу, что ей не хочется это обсуждать.
— У меня сердечная недостаточность. — Я резко перестаю дышать. Не знаю почему. С первой минуты после подписания контракта я знал, что Нэд нездорова, но сейчас, когда она произнесла эти слова, все стало таким реальным.
— Почему?
Нэд невесело смеется.
— Они не знают. Я молодая, здоровая и спортивная. Думаю, мне просто не повезло.
— А можно что—нибудь сделать? — с надеждой спрашиваю я.
— У меня необратимые повреждения сердца. Боюсь, что сломанное сердце невозможно починить. — Как будто я этого не знаю.
— Но должно быть что—то, что поможет сохранить тебе… — Я просто не могу закончить предложение.
— Это можно сделать. Врачи предложили провести пересадку сердца.
— Но это же отлично.
— Я отказалась.
— Я не понимаю?
— Пересадка сердца связана с определенными рисками. Мое тело может отвергнуть сердце, и я могу умереть на операционном столе. Даже если все закончится успешно, мне придется много поменять в жизни. Мне придется постоянно принимать таблетки, прекратить есть определенную еду и не перегружать себя физической активностью. К тому же, новое сердце не означает, что я проживу дольше. В каждом случае все по—разному. Это как бросить монетку в игровой автомат и ждать, какая комбинация выпадет.
— Вау, — говорю я, поняв, что она имеет в виду.
— Вот почему я игнорирую их звонки с того дня, как они узнали о моем состоянии, — тихо произносит Нэд.
— Как сегодня утром? — спрашиваю я. Она кивает. — Ты разозлилась, что я мог узнать, что ты отказываешься от лечения?
Она снова кивает.
— Я не хотела, чтобы ты осуждал меня, Коул. Я не выбирала такую жизнь; жизнь полную «может быть» и статистических вероятностей. Я не хочу зависеть от лекарств и менять свой образ жизни. Я люблю свою жизнь. Я хочу умереть, живя так, как хочу я. Никаких ограничений и правил, кроме моих собственных. — Впервые я вижу Нэд такой ранимой. Я даже не подозревал, что в ней есть и такая сторона. Странно, что мне не хочется убежать или заставить ее замолчать. Я хочу ей помочь. Но не могу. — Мне поставили диагноз два месяца назад. Врачи настоятельно советовали включить мое имя в список на трансплантацию, но я отказалась. Они также сказали, что я должна принимать кучу таблеток, если не собираюсь соглашаться с их предложением.
— И ты тоже отказалась.
Она кивает.
— Я знаю, большинство людей не поймет, почему я это делаю. Это, наверное, звучит неблагодарно, когда столько людей умирают, не имея возможности сохранить и продлить себе жизнь. Но я не могу. У меня была замечательная жизнь, о которой можно только мечтать, Коул. Мои родители самые милые люди в мире. Мне безмерно повезло и если я умру прямо сейчас, то умру самым счастливым человеком в мире. Я не хочу давать никому ложную надежду, что у меня есть шанс, а потом подвести их. Я не поступлю так со своими родителями. Не могу. Не поступлю так сама с собой. Я не могу изменить того, что умираю. — Она замолкает на секунду, чтобы немного успокоиться, — но я могу проконтролировать то, как проживу остаток жизни, не важно, сколько мне осталось.
Наконец, она прекращается говорить и просто наблюдает за мной. Я некоторое время пристально смотрю на нее, а потом киваю.
— Хорошо.
— Хорошо? — озадаченно спрашивает она.
— Если ты именно этого хочешь, то пусть так и будет.
— И ты не думаешь, что я веду себя эгоистично? — В этот момент по ее щеке скатывается первая слеза. Я придвигаюсь ближе и стираю ее подушечкой пальца.
— Ты шутишь? — шепчу я. — Ты самая храбрая женщина из всех, что я встречал. Ты восхитительная.
— Такая же храбрая, как твоя мама? — робко интересуется она.
— Может, даже храбрее, — честно отвечаю я.
По ее щекам начинают катиться слезы, и в этот раз я просто обнимаю ее руками и позволяю выплакаться на своей груди, не переживая о том, что на ней останутся мокрые пятна. Я молча позволяю ей выплакаться около пяти минут. А когда замечаю, что ее дыхание приходит в норму, шепчу ей на ухо:
— Теперь можно поесть мороженое.
В этот момент комнату наполняет самый божественный в мире звук — смех Нэд, и я улыбаюсь.
***
— Почему я только сейчас узнаю, как это вкусно? — говорю я, доедая свою порцию мороженого.
— Ты ведешь беззаботный образ жизни, мистер Коул, но к счастью для тебя я здесь, чтобы помочь тебе узнать о многом до моей незапланированной кончины. — Я замираю, а потом кладу пустую упаковку на кофейный столик. Забираю из рук Нэд ее мороженое и ставлю рядом со своим. А потом поднимаю ее за талию и пересаживаю к себе на колени. Она недоуменно смотрит на меня. Я обнимаю ее за талию и смотрю ей прямо в глаза.
— Теперь ты знаешь, что я поддерживаю твое решение. Как я уже сказал, ты невероятно храбрая. Но я не хочу больше слышать ничего о твоей смерти или кончине, — произношу я, поднимая брови. — Весь смысл твоего сопротивления в том, что ты выбираешь жить, поэтому больше никаких разговоров о смерти. Только не рядом со мной, поняла?
Она кивает.
— Хорошо, — говорю я, быстро целуя ее в губы.
— Ты знаешь, что каждый раз, когда целуешь меня, то грубо нарушаешь договор?
— Вообще—то, я думаю, что поцелуи и прикосновения — это нормально пока я в образе.
— Правда? А зачем тебе быть в образе, если кроме нас тут никого нет? — язвительно интересуется Нэд.
— Детка, у правительства везде есть уши, не стоит обманываться. Я должен находиться в роли постоянно, — говорю я, показывая в потолок. — У них есть камеры, много камер.
— Как знаешь, — хихикает она.
Я улыбаюсь и слегка сжимаю ее ягодицы. Она уже собирается возмутиться, но не успевает.
— Не думаю, что почувствовал что—то, кроме кожи. Кто—то сегодня надел стринги?
— Нет, — отвечает она, пожимая плечами.
— Знаешь, врать не хорошо, Нэд. Хочешь, чтобы я проверил?
— Я не вру. На мне сегодня нет стрингов. — Нэд встает и забирает пустые упаковки от мороженого. — На самом деле, на мне вообще нет трусиков. — С этими словами она направляется на кухню.
Думаю, у меня только что отвисла челюсть.
— Что?
— Нет. Трусиков. Что тут так сложно понять?
— Мне нужно доказательство!
— О, детка, разве ты не знаешь, что доверие — это залог хороших отношений. Тебе придется научиться доверять мне, когда я говорю, что на мне нет никаких трусиков. — Она подмигивает и исчезает на кухне.
Кажется, я только что почувствовал подергивание в штанах. Нэд Уотерс – маленькая дразнилка.
— Детка, думаю, пора мне познакомиться с твоими родителями, — кричу я.
Она мгновенно появляется в гостиной.
— Что?
— С твоими родителями, — медленно говорю я. — Думаю, пора с ними познакомиться. Смысл нашего контракта в том, чтобы сбылась мечта твоей мамы, но пока она единственная, кого я еще не встречал.
— Но мы не готовы, — с паникой в голосе отвечает она.
— Конечно же, готовы, — усмехаюсь я.
— Нет, не готовы, у нас даже не было репетиции. Мы недостаточно знаем друг о друге.
— Серьезно? Тебя зовут Нэдди Кара Уотерс, тебе двадцать пять лет, в следующем месяце исполнится двадцать шесть. Тебе нравится The Beatles, Джон Леннон и The Jackson Five, любимый цвет — зеленый, любимое мороженое — «Клубничное со сливками» из Бен и Джеррис, ты любишь брускетту и каннеллони, можешь читать на итальянском, засыпаешь до того, как заканчивается фильм, беспокойно спишь, у тебя есть придурочный бывший Джексон, странная лучшая подруга Мисти, ты живешь в отпадном пентхаусе в Нью—Йорке, делаешь украшения, в частности, кольца, имеешь пять фабрик, две в Америке, по одной в Великобритании, Индии и Швейцарии и, в перспективе, в Париже. — Она молча смотрит на меня, и я продолжаю. — Но главное, ты самый добрый человек из всех, кого я знаю. Ты ставишь нужды других впереди своих, ты очень верная. Ты не можешь долго злиться на людей, потому что испытываешь странное желание простить их, чего не понимаешь даже ты сама. Ты раздражительная и забавная, мужчины ни капельки не смущают тебя, кроме меня, потому что каждый раз, когда я оказываюсь рядом, ты краснеешь. — Она улыбается и краснеет. — Ты любишь свою работу, но больше всего — своих родителей. Твоя мама очень многое значит для тебя, и ты сделаешь все, чтобы видеть на ее лице улыбку. Ты прикусываешь нижнюю губу, когда нервничаешь, хихикаешь, когда флиртуешь и у тебя самый красивый смех из всех, что я слышал. Ну и, конечно же, ты носишь самые сексуальные стринги из всех, что я видел.