— В Блу—Крик не особо много развлечений, поэтому приходится веселиться как можешь.
— Как думаешь, твои родители когда—нибудь захотят переехать?
— Нет, они прочно осели в Блу—крик. Мама и папа всегда этого хотели: вырастить детей, вместе состариться и умереть. План кажется простым, но иногда простота — это хорошо.
— Иногда простота — это идеально.
— Точно. А как насчет твоего детства?
— О, у меня было отличное детство. Мои родители были замечательными. Мы с Лайлой не променяли бы его ни на что другое. Отец много занимался со мной, учил меня кататься на велосипеде, брал с собой на рыбалку, играл в баскетбол. Для своего возраста он был очень крепким парнем. Иногда я незаметно подглядывал за ним. Мы с Лайлой были убеждены, что он вампир… потому что не старел. Естественно, мы так и не увидели, как он пьет кровь, а с годами время перестало щадить его, и наша теория оказалась несостоятельной.
— А что насчет твоей мамы?
— Мама была идеальной. Знаю, это невозможно, но она была. Мама дарила мне такую любовь, о существовании которой я даже не подозревал. Она никогда не кричала и не злилась на меня. Неважно, сколько раз я оступался или у меня что—то не получалось. Она всегда продолжала говорить мне, что я справлюсь.
— Судя по всему, она была и правда идеальной.
— Да. Но все изменилось, когда она умерла. Отец изменился. К этому времени Лайла уже переехала с Джейми в Нью—Йорк и остались только я, мама и папа. Когда она умерла, из дома тоже ушла жизнь. Она забрала с собой все счастье. Отец был очень зол. Он обвинял во всем ее. То он любил ее больше жизни, а теперь ненавидел до смерти. Я не смог терпеть, что он плохо говорил о ней, Нэд, потому что для меня она была идеальной. Я не мог позволить ему омрачать память о ней. Поэтому через год после смерти мамы я уехал и больше никогда не возвращался домой.
— Ты с ним хотя бы разговариваешь?
— Иногда, но это всегда плохо заканчивается.
— Мне кажется, что ты замечательный, — шепчет она.
— Почему?
— Посмотри, что ты делаешь для меня, Коул.
— Ты мне за это платишь, Нэд.
— Мы оба знаем, что деньги не имеют к этому отношения. — Она права. — Ты хороший человек, Коул. Мне повезло, что я повстречала тебя. Наверное, мне стоит добавить в список желаний еще один пункт — «встреча с Коулом» — и поставить напротив него галочку.
— Если бы в твоем списке желаний был я, то остальное тебе даже не потребовалось бы, — шучу я.
— Обязательно нужно все портить? — смеется Нэд.
— У нас у всех свои роли, детка.
— Да, это правда, — с улыбкой говорит она, а потом отворачивается и смотрит в окно. Я сжимаю ее ладонь, надеясь, что она поймет, как много, на самом деле, ее слова значат для меня.
Глава 15
Бреннан
Я солгу, если скажу, что предстоящая встреча с отцом Нэд не заставляла меня нервничать. Через час и сорок пять минут мы, наконец, стоим возле Международного аэропорта Цинциннати – Северный Кентукки в ожидании его приезда.
— Дом твоих родителей далеко отсюда? — спрашиваю я, убирая чемодан Нэд с дороги, чтобы пропустить пожилую даму.
— В полутора часах езды.
— Серьезно?
— Да, я же говорила тебе, что это глухой городок. Не переживай, ты можешь поспать в машине, — хихикает она. Да, наверное, могу. — Папочка! — неожиданно вскрикивает Нэд и бросается в объятия высокого мужчины с седыми волосами. Он немного ниже меня, но очень крепкий. Я бы побоялся вступать с ним в схватку, даже несмотря на его солидный возраст. При виде Нэд на его лице расплывается огромная улыбка. Он крепко прижимает ее к себе, но через несколько секунд отстраняется и его глаза, такого же карамельного оттенка как у Нэд, пристально изучают ее.
— Как у тебя дела, Тыковка?
— Нормально. Ты хорошо выглядишь. Все еще сам рубишь дрова для камина? — смеется Нэд. Она выглядит такой расслабленной.
— Конечно. Боже, я так скучал по тебе.
— Я тоже. Я хочу кое с кем тебя познакомить. — Нэд берет отца под руку и тянет его ко мне. — Папа, это мой парень, Коул. Коул, это мой папа.
Я протягиваю ему руку, но, к моему удивлению, он обнимает меня, несколько раз хлопает по спине и только потом отпускает.
— Рад познакомиться с тобой, сынок. — Его теплый взгляд напоминает мне о том, как раньше смотрел на меня отец. Это было давным—давно.
— Я тоже, сэр.
— Что ж, давайте положим ваши вещи в машину, нам еще далеко ехать, — говорит он, забирая чемодан у Нэд. Она оборачивается и улыбается мне, а потом снова сосредотачивает все свое внимание на отце.
— Как у тебя дела на работе?
— Неплохо, Тыковка. На прошлой неделе Старый Билл ушел на пенсию, и мы взяли на его место нового человека. Ты знаешь старшего сына Салли, Филиппа?
— Да, — отвечает Нэд.
— Пока что он работает довольно медленно, но скоро я начну его подгонять. В прошлом месяце его бросила жена с детьми, и бедный парень пытался покончить жизнь самоубийством. Ему нужно немного помочь, но я не могу быть мягок с ним слишком долго.
— Папа работает управляющим в «Невилле», самом большом в округе магазине. Он сам добился этой должности, — с гордостью говорит Нэд.
— Круто, — отвечаю я.
— А начинал с уборщика. — С этими словами отец Нэд берет мой чемодан и ставит его в кузов темно—синего пикапа. Как только мы садимся в машину, Нэд берет мою руку, сжимает ее, а потом отпускает. Я знаю, что она благодарит меня за то, что я поехал с ней. Я улыбаюсь и перевожу взгляд на ее отца, который продолжает рассказывать свою историю. — Это было нелегко. Джонни, тогдашний менеджер — Господи, упокой его душу — был очень строг со мной, но вместе с этим он был самым добрым человеком из всех, кого я знаю. Он научил меня всему, а я продолжаю передавать его знания новому поколению.
— А что вы продаете? — с любопытством спрашиваю я.
— Все: еду, инструменты, одежду, товары для садоводства.
— Круто.
— А чем занимаешься ты?
— Я актер, сэр.
— Зови меня Эдди, сынок. Значит, когда—нибудь мы увидим тебя на большом экране?
— Надеюсь на это.
— Если ты хочешь именно этого, то добивайся. Не позволяй никому отговаривать себя. Я прав, Тыковка?
— Да, — кивает Нэд.
— Спасибо, — задумчиво отвечаю я.
— Твоя мама с таким нетерпением ждала тебя. Ты же знаешь, в какое она приходит оживление, когда ты в городе. Мне кажется, ей просто нравится готовить кому—то еще, кроме меня.
Нэд смеется.
— Я скучала по ней и по ее готовке.
— Ей будет приятно это услышать. Надеюсь, ты готовишь своему парню?
Я кашляю, и Нэд пинает меня по ноге.
— Ну, я пробовал ее блинчики, — исподтишка подмигивая ей, отвечаю я.
— О да, они у нее неплохо получаются.
— Подожди, когда попробуешь блинчики моей мамы.
— С нетерпением этого жду.
— Блинчики – это хорошо, но не забывай готовить ему нормальную еду. Дай мне знать, если с этим будут проблемы, Коул.
— Обязательно.
— Папа! Не нужно поощрять его. С ним и так не просто!
— Со всеми мужчинами непросто, Тыковка. Просто нужно решить, который из них достоин тебя.
Нэд переводит взгляд на меня и улыбается.
— Да, я знаю, папа.
— Вот и хорошо. А теперь расскажи мне о своих кольцах.
— Я уже думала, что ты никогда об этом не спросишь, — смеется она.
***
Я засыпаю посреди рассказа Нэд о ее новом заводе в Париже. В этом, определенно, виноват Утырсон, который так рано позвонил утром. Вскоре я чувствую легкое постукивание по плечу и слышу прекрасный голос Нэд, который произносит мое имя. Я открываю глаза и вижу надпись «Блу Крик».
— Мы почти на месте, — шепчет она мне.
Я оглядываюсь и вспоминаю, где нахожусь.
— Прости, я, наверное, устал сильнее, чем думал, — сонным голосом бубню я.
— Не переживай, ты ничего не пропустил, — говорит Эдди.
Я выглядываю в окно и понимаю, что мы очень далеко от Нью—Йорка. Вокруг невероятная красота: пустынная дорога, трава, холмы и деревья.