— Подожди. — Это первое слово, которое я произношу с тех пор, как мы уехали из больницы. — Не оставляй меня, — шепчу я. Я вижу сомнение в ее глазах, но, проиграв внутреннюю борьбу, она направляется ко мне и садится на край кровати. Я поворачиваюсь к ней и, притянув к себе, обрисовываю контуры ее тела. Как же она прекрасна! Но сейчас мне нужно другое. Мне не нужны ее красота или чувства. Мне нужно забыться. Мне нужно, чтобы она заставила меня забыть каждое слово, которое было сказано в больнице. Каждое кровоточащее сердце и расколотую душу.
Я хватаюсь за край ее футболки и, медленно стянув, отбрасываю в сторону. Мои руки скользят по ее спине и двумя простыми движениям я расстегиваю лифчик.
— Коул, — вопросительно шепчет Нэд.
Я качаю головой.
— Пожалуйста, мне это нужно. Не останавливай меня. — Получив ее одобрение, я срываю его с нее, а потом расстегиваю пуговицу на джинсах и медленно тяну молнию вниз. Я наблюдаю за каждым своим движением, но не смотрю в глаза Нэд. Если я это сделаю, то буду знать, что все, что сейчас происходит — это неправильно. Я буду знать, что все, что говорил мой отец — это правда. Что я эгоистичный. Я сажусь и стягиваю с ее бедер джинсы, а потом стаскиваю их и бросаю на пол. Впервые мне не хочется с восхищением изучать ее трусики, и вместо этого я срываю их одним рывком. Я все еще чувствую на глазах слезы и слышу злобный голос отца, но задвигаю их в черную дыру, которую пытаюсь создать в своей голове.
Я встаю с кровати и похотливо смотрю на ее тело, не позволяя взгляду подняться на лицо Нэд. Я не готов к тому, чтобы увидеть, что она думает обо мне. Стянув боксеры, отбрасываю их в сторону. Я не могу произнести ее имя. Раздвигаю ногой ее бедра и устраиваюсь между них, а потом погружаюсь в ее лоно глубоко и быстро. И даже не думаю о предохранении.
С каждым толчком я ожидаю, что мне станет лучше, что слова отца исчезнут, как обычно, когда я использую тело женщины, чтобы избавиться от его голоса в голове. Только в этот раз ничего не получается. Мои толчки становятся быстрее и сильнее, и я даже не думаю об удовольствии Нэд. Я должен избавиться от его голоса. Я ненавижу себя. Я знаю, что совершаю ошибку, но, может быть, мой отец прав. Что, если я эгоистичный? Что, если мне суждено всю оставшуюся жизнь причинять людям боль? Разве не лучше отпустить ее сейчас, до того, как я причинил боль ей? Я повторяю этот вопрос снова и снова, и каждый раз я получаю один и тот же ответ. Слишком поздно. Ей уже больно.
Достигнув разрядки, я замираю и слушаю наше учащенное дыхание. В голове все еще раздаются голоса. И я все также чувствую себя виноватым. Пожалуйста, не нужно ненавидеть меня. Мне плохо. Я чувствую себя таким грязным. Я плачу, уткнувшись в шею Нэд. Мне нечем дышать.
— Нэд, прости, — шепчу я сквозь слезы. Она не отвечает. — Нэд. — Я поднимаю голову и вижу, что по ее щекам тоже катятся слезы. Я пытаюсь стереть их пальцем, но у меня трясутся руки. Я ненавижу себя. Я не могу смотреть на нее и в то же время не могу заставить себя отвести от нее взгляд. Я причинил ей боль. — Нэд, я не хотел…
— Использовать меня, — холодно замечает она. Я молчу. — Слишком поздно. Мне нужно идти.
— Нэд, пожалуйста, — умоляю я ее.
— Мне нужно уходить. — Ее голос срывается в конце. Я чудовище.
Я не спорю. Скатываюсь с нее и наблюдаю за тем, как она одевается. Нэд выходит из комнаты и направляется к двери. Я вскакиваю с кровати и следую за ней.
— Мне жаль, — шепчу я, когда она открывает входную дверь.
Нэд оборачивается и с болью смотрит на меня.
— Мне тоже. — С этими словами она уходит. Впервые в жизни я начинаю принимать все то, что отец когда-либо говорил обо мне. Наверное, я и правда эгоистичный. И всегда буду таким…
Глава 20
Бреннан
Я придурок. Это первое, что я говорю себе, когда просыпаюсь. О чем я думал? Как я мог поступить с Нэд так же, как и с другими девушками, которых использовал для собственного успокоения? Это в сто раз все ухудшило. Теперь я чувствую себя виноватым за то, как обращался с другими девушками до нее. Я даже не мог смотреть на Нэд прошлой ночью.
Отец всегда все портит. Я переехал за тысячи миль от него, в другой штат, а он неожиданно появляется и заставляет меня чувствовать себя грязью на подошве его туфли. Я не знаю, почему он так ненавидит мою маму, но все те плохие вещи, которые он говорит о ней, сводят меня с ума. Вчера вечером мне хотелось убить его. Мама была самой лучшей женой, о которой можно было только мечтать, но он отказывается это признавать. Я не хочу закончить, как он.
За последние шесть лет он умудрился оттолкнуть от себя всех. Он стал отшельником, и я знаю, что ему одиноко. Отец говорит, что я похож на свою мать, но правда в том, что я такой же, как он. Я видел, как смерть мамы превратила хорошего человека в монстра. Поэтому долгие годы держался подальше от отношений с женщинами. Я не хотел превратиться в такого же монстра. Я никогда не позволял себе никаких эмоциональных связей. До Нэд. Но теперь оттолкнул и ее.
Бум-бум-бум. Я слышу стук и быстро встаю. Может, она простила меня и вернулась? Я бегу к двери и с надеждой распахиваю ее, но, увидев Бобби, который внимательно смотрит на меня, разочарованно вздыхаю.
— Привет, — говорит он.
— Заходи.
— Ты в порядке? — спрашивает Бобби по пути в гостиную.
— Что значит «в порядке» в твоем понимании?
— Твой папа вчера перешел черту. Все, что он говорил, было ложью. Ты ведь это понимаешь?
Я пожимаю плечами.
— Это больше неважно.
— Что это значит?
— Это значит, что я все испортил, поэтому мне теперь наплевать на то, что он думает.
— Это как-то связано с Нэд?
Я невесело смеюсь, встаю и направляюсь на кухню. Взяв из холодильника два пива, предлагаю одно Бобби, но он с неодобрением качает головой.
— А не слишком ли это рано?
— Нет, как раз вовремя, — отвечаю я, открывая зубами пиво и делая большой глоток. — Она ушла.
— Кто? — озадаченно интересуется Бобби.
— Нэд, я все испортил.
— Уверен, вы, ребята, со всем разберетесь.
Я качаю головой.
— Нет, я поступил с ней так же, как с остальными девушками. Между нами все кончено. Она ушла, — говорю я и делаю еще один глоток пива.
— Она тебе и правда нравится?
— Да, но это уже не имеет значения. К тому же, сейчас я должен думать о Лайле, а не переживать о чувствах Нэд.
Бобби несколько секунд пристально смотрит на меня, как будто решая стоит ли говорить то, что у него на уме.
— Ты прав, вот почему я здесь, — кивнув головой, наконец, произносит он. — Одевайся, и поехали в больницу.
Я допиваю пиво, иду в спальню и одеваюсь в то, в чем был вчера.
— Готов? — спрашивает Бобби, когда я возвращаюсь в гостиную.
— Готов.
— Хорошо, пошли.
***
Всю дорогу ни один из нас не произносит ни слова. Наконец, Бобби, прерывает молчание и вырывает меня из мыслей.
— Брен, твой отец до сих пор может быть в больнице, — предупреждает он.
— Я не в настроении с ним ругаться, так что ему повезло, — с фальшивой улыбкой на лице отвечаю я.
Я знаю, что Бобби видит меня насквозь, но он и не думает спорить. Когда мы заходим в больницу, я сразу вспоминаю обо всем, что происходило вчера вечером. Мы идем по тому же коридору, заходим в те же самые двойные желтые двери, которые ведут в зал ожидания, и у меня перехватывает дыхание.
Нэд. Она здесь. Сидит рядом с Джейми. Ее глаза цвета карамели встречаются с моими, и я не могу отвести от нее взгляд. Сердце начинает стучать как сумасшедшее. При виде Нэд я облегченно выдыхаю и в этот момент осознаю, что все утро практически не дышал.