— О, это так романтично. Ну, если не считать вашего желания сломать ему руку. Но я понимаю, почему вы хотите это сделать. — Я поворачиваюсь и вижу, что на меня смотрит бабуля. — Простите, я не хотела совать нос не в свое дело, но это так мило.
Она читала сообщения. Черт, я точно чувствую себя оскверненным.
— Вам лучше поторопиться, она уходит, — говорит женщина, показывая мне за спину. Я поворачиваю голову и вижу, что Нэд выходит из зала.
Я молча вскакиваю и протискиваюсь мимо людей, который закатывают глаза и недовольно стонут. Оказавшись в проходе, бегу к двери, открываю ее и начинаю высматривать Нэд. Она только что исчезла за табличкой с надписью «des toilettes»11. Я следую за ней.
— Привет, — говорю я, как только догоняю ее. Нэд останавливается. Я беру ее за плечи и разворачиваю к себе. Она плачет. — Эй, что случилось? — шепчу я, вытирая большим пальцем стекающие по щекам слезы.
Она с грустью смотрит на меня.
— Ты не можешь любить меня, Коул.
— Почему?
— Это несправедливо. Позволить тебе любить меня эгоистично.
— Ты любишь меня, Нэд? — Она смотрит в пол. — Ответь мне, детка.
— Это неважно.
— Ты любишь меня? — повторяю я. Ее печальные глаза встречаются с моими, и она начинает рыдать еще сильнее.
— Я пыталась… поэтому и аннулировала договор. Вот почему я…
Я не даю ей договорить и целую в губы. Как же я скучал по этому. Сейчас ее поцелуй ощущается по-другому, потому что теперь я знаю, что люблю ее, а она любит меня.
— Хочешь, я объясню тебе, что значит «эгоистично»? — спрашиваю я, когда мы отрываемся друг от друга. — Эгоистично было бы знать, что я люблю тебя, и отказаться от меня, понимая, что и сама чувствуешь то же самое.
— Ты ведь в курсе, что все не так просто.
— Нет, все просто. Ты как-то сказала, что не стоит обижаться и злиться на смерть, потому что мы все знаем, что она придет за нами. Неважно, влюбился я в тебя сейчас или сделал бы это десять лет назад, я все равно понимал бы, что однажды ты умрешь. Но это не останавливает меня, а просто вызывает желание проводить с тобой каждую секунду, показывая, насколько сильно я люблю тебя.
— У нас мало времени, — шепчет она.
— Тогда дай мне все, что можешь, не сдерживайся. Я хочу всю тебя, Нэд, — молю я. Она плачет еще сильнее. — И прекрати рыдать, я всего лишь сказал, что люблю тебя. Разве это плохо?
Она смеется. И почему звук ее смеха кажется еще прекраснее?
Я обнимаю ее и целую в лоб. Она крепко обнимает меня в ответ, и я чувствую себя наверху блаженства.
— Я люблю тебя, — шепчет она.
— Самые. Лучшие. Слова. А теперь, когда мы все решили, скажи, что, черт возьми, ты делаешь здесь с Утырсоном? — говорю я, отрывая Нэд от себя, чтобы видеть ее лицо.
Она закатывает глаза.
— В Париже живет его клиент, а мне нужно заключить сделку, о которой я тебе говорила. Это всего лишь совпадение и ничего более.
— Тогда как вы очутились здесь? — спрашиваю я, подняв брови.
— Он приступает к работе только завтра, поэтому предложил сходить в оперу. Мне было скучно, и я согласилась. А что? Ты ревнуешь, Коул?
— Да, черт возьми! Ты моя, детка. Пусть катится к черту.
— Я дам ему об этом знать.
— Вот и хорошо. Надеюсь, он так и не попробовал твоих блинчиков?
— Нет, — отвечает Нэд, пытаясь ударить меня. Я, как всегда, перехватываю ее руку и переплетаю наши пальцы. Только в этот раз все ощущается по-другому. Намного лучше.
— Тебе нужно сказать ему, что ты себя плохо чувствуешь, поэтому уходишь.
— Что?
— Что ты себя плохо чувствуешь. Пошли ему сообщение, что не вернешься в зал.
— Зачем мне это делать?
— Потому что я только что пролетел тысячи миль, чтобы сказать, что люблю тебя. Теперь ты должна вернуться со мной в гостиницу и отблагодарить меня за это с помощью секса.
Нэд разражается смехом.
— Боже, даже когда ты пытаешься быть романтичным, то все равно оказываешься придурком.
— Некоторые вещи никогда не меняются, а теперь отправляй ему сообщение, чтобы я мог заняться с тобой любовью. — Она вопросительно выгибает брови. — Пожалуйста, — добавляю я с улыбкой. — Нэд закатывает глаза, а потом достает из сумочки телефон и начинает быстро печатать.
— Сделано.
— Вот и отлично, — говорю я и, взяв ее на руки, как невесту, выношу из здания. Всю дорогу до такси она смеется. — У меня есть десять тысяч способов показать, как я люблю тебя.
— Звучит отлично, — краснеет она.
— Так оно и будет, но я надеюсь, что у тебя на сегодня больше нет никаких планов, потому что я не собираюсь выпускать тебя из номера до самого утра.
— Не переживай, я могу изменить свое расписание.
— Звучит как музыка для моих ушей. — Мы забираемся в такси и с широкими улыбками на лицах едем в гостиницу. Сегодня будет самая лучшая ночь в моей жизни.
***
— О боже! — кричит подо мной Нэд. Я быстро целую ее в губы, выхожу из нее и перекатываюсь на спину. — И почему ты этого не делал в первый раз? — спрашивает она, пытаясь отдышаться.
— В прошлый раз я все испортил. Это то, что я называю примирительный секс, — ухмыляясь, говорю я и притягиваю ее к себе.
— Тогда нам нужно почаще ругаться. По нескольку раз в день.
— Я только за.
Нэд лежит на боку и пристально смотрит на меня, в то время как я глажу ее по бедру.
— Как дела у Лайлы?
— Отлично. Признаться, именно она и надоумила меня поехать за тобой.
— Напомни мне позже поблагодарить ее за это.
— Напомню. Когда у тебя заключение сделки?
— Завтра вечером.
— Нервничаешь?
— Нет, я знаю, что говорить, и нацелена получить то, что хочу.
— Вот это моя девочка, — ухмыляюсь я.
— Давай закажем еду в номер. Я хочу есть.
— Согласен, но мне кажется, что Мисти не могла позволить себе эту гостиницу, поэтому я на девяносто пять процентов уверен, что за все это платить будешь ты.
— Вообще-то, ты, — хихикает Нэд.
— Что?
— У Мисти есть номер твоей кредитной карты на случай необходимости. Поэтому мне кажется, что за все это будешь платить ты, а не я.
— Вот маленькая чертовка. Неудивительно, что она так легко простила меня. Тем не менее, нам нужно поговорить о деньгах.
— А чего о них говорить?
— Я хочу, чтобы ты перестала мне платить.
— Почему?
— Потому что, если мы собираемся встречаться, то я не могу позволить тебе продолжать платить мне за работу, которую я даже не делаю. Я много думал и, наконец, понял. Мама говорила мне идти за своей мечтой, но это не значит быть безответственным. Все эти годы я повторял себе, что делаю то, о чем она просила, но это не так. Я поступал назло отцу, но только сейчас это понял. Я отказывался от любой работы, не связанной с актерством, и это не имело ничего общего с мамой. Следовать за мечтой означает, что иногда мне придется делать вещи, которые я не особо хочу делать. И это начнется с того, что я найду работу и выплачу тебе каждый цент, который ты на меня потратила.
— Нет, я заплатила тебе за работу, которую ты выполнил.
— Детка, я никогда не следовал условиям нашего договора. Мне нужно сделать это… ради самого себя. Хорошо?
— Хорошо, — кивает она.
— Спасибо, — шепчу я, снова начиная целовать ее.
— Ты уже говорил с отцом?
— Нет, но поговорю. Он не всегда был таким; раньше отец был хорошим человеком и… хорошим отцом. Мамина смерть изменила его, но до этого момента я не понимал, что он злится не на нее. Он злится, потому что она оставила его. Отец скучает по ней и по какой-то причине выплескивает свои эмоции на меня.
— Думаю, ты напоминаешь ему о ней. Ты его боксерская груша. Но я верю в то, что он любит тебя. Никто не станет злиться на человека, который тебе безразличен.
— Да, — понимающе произношу я. — А теперь, как бы мне не нравился этот разговор, я хотел бы обсудить твои стринги, — произношу я, нагибаясь и поднимая их с пола. — Боже, ты что, расшила их бриллиантами?