Глава 6
Бреннан
— Ну давай же, мне нужно, чтобы ты сосредоточился, — в третий раз говорит Нэд.
Последние три часа мы сидим на диване и пытаемся запомнить важную информацию друг о друге. Сейчас она гоняет меня по списку «обязательных вещей, которые я должен знать о ней».
— Я пытаюсь, но это так скучно.
— Возможно, но именно за это ты и получаешь пять тысяч долларов каждый месяц. Так что заткнись и слушай. — Она права.
— Ладно, что у тебя там, — ворчу я, принимая поражение.
— Мое полное имя?
— Нэдди Кара Уотерс, — без особого энтузиазма отвечаю я.
— Правильно. В честь кого второе имя Кара?
— В честь дедушки твоего отца.
— Неправильно, это был дедушка моей матери. Сосредоточься, Коул. Сколько мне лет?
— Двадцать пять, но в следующем месяце исполнится двадцать шесть.
— Правильно! Мой любимый цвет?
— Зеленый.
— Любимая группа?
— Ее нет, но тебе нравится слушать Джона Леннона, The Beatles и The Jackson Five. В общем, все из прошлого века.
— Великолепно! Моя любимая еда?
— Это нелепо, — прерываю я ее.
— Прости?
— Я сказал…
— Я слышала, что ты сказал, но нам нужно подготовиться. Люди должны поверить, что мы знаем друг о друге все. Предполагается, что мы безумно влюблены друг в друга.
— То, что я знаю твой любимый цвет или группу, не доказательство того, что я знаю тебя.
— У меня нет любимой группы.
— Я серьезно, Нэдди. Если ты хочешь, чтобы люди поверили нам, нужно пойти другим путем.
— И каким же, Эйнштейн? Просвети меня, пожалуйста?
— До того, как моя мама умерла, родители любили друга много лет. — Я вижу, как ее выражение лица смягчается. Зачем ты ей это рассказываешь, Бреннан? — Но мой отец не имел никакого понятия, какой у нее любимый цвет или еда. И ему это было не нужно. Если она была голодна, он знал, как приготовить ей тысячу разных блюд, а если покупал цветы, то букеты всегда были разные. Знать другого человека — это куда глубже, чем несколько глупых вопросов. — Когда я замолкаю, она внимательно изучает мое лицо.
— Но как вот так узнать другого человека? — Что—то в ее вопросе вызывает у меня чувство беспокойства. Тем не менее, я отвечаю.
— Нужно наблюдать за ним. Чем он занимается и говорит. Например, ты сейчас кусаешь нижнюю губу и делаешь это только, когда нервничаешь или очень серьезно настроена. А еще у тебя разный смех. Когда ты флиртуешь, он напоминает хихиканье, а под влиянием момента — громкий и заразительный. Ты избегаешь сейчас смотреть на меня, потому что я очень сильно волную тебя. Я понял это за три часа нашего общения. Нельзя узнать человека, просто задавая ему вопросы, Нэд. Это не сработает. — Ее дыхание учащается, и мне приходится задержать свое, чтобы сохранять спокойствие.
— И что ты предлагаешь делать? — шепчет она.
— Пошли, — говорю я, вставая, и предлагаю ей свою руку. Нэд принимает ее, и я помогаю ей подняться с дивана. — Где твоя спальня? — Она резко останавливается.
— Нет, Коул, — твердо произносит Нэд.
— Я не собираюсь заниматься с тобой сексом, женщина. Хотя это и могло бы нам помочь. Ну, знаешь, чтобы закрепить наши лжеотношения. — Она бьет меня по руке и смеется.
— Первая дверь налево. — Я молча тяну ее в этом направлении. Когда мы подходим к комнате, я слегка толкаю ее локтем и затаскиваю вовнутрь. Спальня оказывается именно такой, как я ожидал. Кремовые стены, такого же цвета ковер, серебристые простыни и глянцевая современная мебель. Отпустив ее ладонь, упираю руки в бока и осматриваюсь.
— И что мы тут делаем? — взволнованно интересуется Нэд.
— Меня больше интересует, что мы могли бы тут делать.
— Коул! Будь серьезным, — сурово произносит она.
— Хорошо, хорошо, я концентрируюсь, — говорю я, пытаясь сдержать смех. — Понимаешь, о человеке можно узнать многое по тому, как он живет и что покупает. Спальня — это твое личное пространство, поэтому мне нужно ознакомиться с ним.
— Подожди, ты хочешь сказать, что тебе нужно порыться в моих вещах? Нет, этого не произойдет.
— Нэд, но ведь это не для удовольствия. — Она строго смотрит на меня. — Ладно, в том числе и для удовольствия, но совсем чуть—чуть. Суть в том, что мы должны выглядеть безумно влюбленными, а я ничего не знаю о твоей спальне, и как ты живешь.
— Звучит не очень убедительно. Разве я не могу просто рассказать тебе об этом?
— Это не то же самое. Я должен докопаться до того, что ты никогда мне не расскажешь.
— Именно этого я и боюсь, — бурчит она.