— Это означает, что вопрос произошедшего вчера сейчас не важен.
— Конечно же, важен. — Я понижаю голос, потому что мимо проходит медсестра. — Я ненавижу себя за то, что сделал вчера ночью. Но я рад, что ты здесь.
Нэд делает глубокий вдох и вырывает свою ладонь.
— Коул, у нас договор, и мы должны играть свои роли. Ты не представляешь, как много для меня значило то, что ты был со мной в Огайо на выходных. Я никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты сделал для моей мамы. Никогда. Но сейчас разговор не о тебе и обо мне. Я здесь, потому что пытаюсь отблагодарить тебя. Я пытаюсь быть твоим другом. — Другом. — Давай подождем, когда проснется Лайла, и потом мы вернемся к нашим обычным жизням.
— Что значит «вернемся к нашим обычным жизням»?
— К нашим отдельным жизням.
— Ты шутишь? То есть, ты сейчас здесь, потому что играешь роль? — Недовольно спрашиваю я.
— Я здесь в качестве твоего друга.
— Мне не нужен чертов друг, для этого у меня есть Бобби. Нэд, это глупо.
— Я никогда не хотела этого, — не глядя на меня, отвечает она.
— Чего этого?
— Этого, — говорит Нэд, показывая на нас. — Нас. Этих чувств. Этого не должно было произойти.
— Но произошло.
— Но не должно было. Вчера ночью ты разбил мне сердце. Ты обращался со мной, как одной из своих девушек и это было больно.
— Я знаю, и мне очень жаль, детка, — говорю я, обхватывая ее лицо ладонями. — Мне очень жаль.
— Тебе не стоит извиняться. Мы не договаривались об этом. Это не должно было случиться. Мне не следовало испытывать к тебе никаких чувств. Мне не должно было быть так больно.
— Но тебе больно. И я хочу, чтобы тебе было больно, потому что это означает, что ты тоже что-то чувствуешь. Если бы ты ничего не чувствовала, то тебе не было бы больно.
— Точно.
— Что точно? — в отчаянии спрашиваю я.
— Я умираю! — Она замолкает на секунду, пытаясь смахнуть слезы. — Боже. Я умираю, Коул. Ты думаешь, что вчерашний вечер был тяжелым? Ты считаешь, что ожидание, когда Лайла проснется, мучительно? А что, если знаешь, что нет никакой надежды? Что, если считаешь дни до того, как все закончится?
— Мне все равно, — шепчу я.
— Нет, тебе будет не все равно. Я видела, как ты расклеился вчера. Ты упал на колени и заплакал. Я возненавидела твоего отца за это. Но я не стану так поступать с тобой. Я не хочу погубить тебя, Коул. Только не тогда, когда в моей власти предотвратить это.
— Но ты нужна мне.
— Нет, не нужна. Я совсем тебе не нужна.
— Что ты говоришь?
— Я говорю, что после того, как Лайла придет в сознание, я уйду. Ты вернешься к своей жизни, а я вернусь к своей. Какой же дурой я была, когда думала, что это сработает.
— Я не могу потерять тебя.
— Мы никогда и не были вместе. — Эти слова разрывают меня на части. Мне хочется возненавидеть ее за каждое произнесенное слово, но я не могу. Пока ее не было, я не жил. Я просто делал вид, что живу. Делал вид, что иду к своей мечте, чтобы мама гордилась мной, но глубоко внутри я был мертв. Я делал все, чтобы доказать отцу, что он не прав, не важно, чего мне это стоило. Я напивался, чтобы забыться. И спал со случайными женщинами, чтобы закрыть глаза на правду. Вся моя жизнь была фасадом. Я был подделкой. Я бы мог сделать очень многое, но вместо этого просто выживал. Играл роль. Пока не получил настоящую роль и не обрел настоящего себя. Пока я не нашел Нэд.
— Извините, но вы не можете тут стоять. Вы перекрываете пожарный выход. — Голос исходит от невысокой светловолосой женщины. На ней голубой топ и темно-синие штаны.
— Простите, — бурчу я.
Мы молча направляемся в зал ожидания. Как только мы заходим, к нам подбегает Бобби.
— Она очнулась! Она очнулась!
Я моментально забываю о разговоре с Нэд.
— Что? Я должен ее увидеть!
— С ней сейчас Джейми. Медсестра сказала, что одновременно в палате может быть только два посетителя. — Бобби с виноватым видом смотрит на Нэд. — И только члены семьи.
Я тоже перевожу взгляд на Нэд.
— Все нормально. Мне нужно возвращаться к работе, я и так провела здесь много времени. Уверена, Бреннан мне обо всем расскажет. — Она назвала меня Бреннан. Это конец. Это ее прощальное «пока». Я смотрю ей в глаза и понимающе киваю. Нэд медленно разворачивается и уходит, а я провожаю ее взглядом.
— Иди, она в отдельной палате 42Д, налево.
— Спасибо. — Выбросив из головы мысли о Нэд, я направляюсь к Лайле. Как только я захожу в палату, мне становится плохо. Сестра подключена ко множеству трубок. Ее левый глаз обрамляет большой синяк, а все тело покрыто гематомами.
— Привет, — тихо произносит она. Я стою в дверях, боясь подойти ближе. — Иди сюда.