— Переступи через них, — шепчу я, наклонив голову и касаясь ее лба своим. Опустив взгляд, я вижу, как она выполняет мою просьбу. Трусики остаются лежать на дне бассейна, а я снова смотрю на нее.
— Все еще доверяешь мне? — спрашиваю я.
— Безраздельно, — шепчет она.
Это все, что мне было нужно. Я обнимаю ее одной рукой за талию и крепко прижимаю к себе, а другую опускаю под воду и кладу между ее ног. Нэд вскрикивает, а я стою и наблюдаю за тем, как она сходит с ума от предвкушения. Она облизывает языком пересохшие губы и в этот момент мои пальцы приходят в движение. Медленно. Мучительно медленно. Нэд сжимает бедра вокруг моей руки, но это не останавливает меня. Она прикусывает нижнюю губу и из ее рта начинают вырываться тихие стоны. Я не произношу ни слова. Не двигаю ни одним мускулом. Только рукой между ее бедер. Вскоре помещение наполняет ее тяжелое дыхание и стоны. Нэд крепко цепляется за мою руку, которая поддерживает ее, а ее ногти впиваются мне в кожу, но это не имеет значения.
Она опускает голову мне на плечи и по мере того, как моя рука начинает двигаться быстрее, ее дыхание становится тяжелее и отрывистее. Я чувствую его жар на своей коже.
— Коул… — шепчет она мое имя. Мне хочется убрать руку и самому погрузиться в нее, но сейчас — все только для Нэд, для ее удовольствия. Все только для нее.
Ее голос, снова и снова повторяющий мое имя, становится громче. Нэд откидывает голову назад, и я накрываю ее рот своим, заглушая крики и стоны. Моя рука начинается двигаться быстрее, и я чувствую, что Нэд теряет контроль. Она отрывается от моего рта и кричит. Ее ноги становятся как желе, а сама она сильно дрожит. Я вытаскиваю руку из воды и кладу ее на талию Нэд. Она опускает голову мне на грудь и пытается прийти в себя. Когда ее дыхание замедляется, я шепчу ей на ухо:
— Открой глаза и оглянись.
Когда Нэд видит, что нас окружает вода, то на ее лице появляется выражение шока. Она крепче прижимается ко мне, но я чувствую, что она расслаблена.
— Каждый раз, когда ты окажешься в воде, я хочу, чтобы ты вспоминала этот момент. Вспоминала, как ты полностью потеряла контроль, но ничего страшного не произошло. Потому что я тебя держал. Я никогда не позволю тебе утонуть. Никогда. Ты в безопасности, Нэд. С тобой все в порядке, детка.
— Я сделала это, — с улыбкой шепчет она в ответ. — Спасибо. — Нэд опускает голову мне на грудь и начинает плакать. — Большое тебе спасибо.
Мы долго стоим посреди бассейна, а потом делаем все, чтобы она могла вычеркнуть еще один пункт из своего списка желания.
Нэд учится плавать.
Глава 26
Бреннан
2 недели спустя
Я просыпаюсь от того, что Нэд задыхается. Моргаю несколько раз, чтобы прийти в себя и включаю светильник, а потом глажу ее по спине.
— Все нормально, дыши.
Нэд, держась за грудь, садится на кровати. У нее красное лицо и она отчаянно ловит ртом воздух. Я вскакиваю и несусь на кухню. Хватаю из ящика стакан и, наполнив его водой, бегу обратно в комнату, по пути щелкая выключателем. Нэд берет стакан из моей отчаянно трясущейся руки и в один глоток выпивает половину воды. Когда прохладная жидкость, наконец, попадает ей в рот, она закрывает глаза и молча сидит. Я жду, когда она, наконец, заговорит.
— Спасибо, — шепчет Нэд, как только у нее восстанавливается дыхание. Я сажусь рядом с ней, забираю стакан и ставлю его на прикроватный столик, а потом поворачиваюсь и убираю волосы с ее лица за уши.
— Детка, мы уже как две недели вернулись из Нью-Йорка, а ты все также ужасно кашляешь. Я знаю, что ты ненавидишь врачей лекарства, но мне кажется, тебе стоит провериться.
— Мне просто нужен сироп от кашля. Я ленилась его принимать. К тому же, это ты виноват, что я кашляю.
— Я?
— Да, в том бассейне в Париже было холодно. Один из нас просто обязан был заболеть. Когда мы вышли из него, я едва могла чувствовать свои пальцы.
— Насколько я помню, твои пальцы очень даже хорошо работали, — шучу я. Она бьет меня по голове подушкой, и я отвечаю тем же, а потом хватаю ее за талию и ложусь на спину. Она опускается вслед за мной. Я крепко обнимаю ее и улыбаюсь.
— Сколько сейчас времени? — шепчет Нэд, гладя меня по лицу.
Я поворачиваюсь и беру телефон.
— Почти девять утра, мне вот-вот нужно уходить.
— Во сколько собеседование?
— В половине двенадцатого.
— Нервничаешь?
Я качаю головой.
— Это мое шестидесятое собеседование за две недели; у меня было слишком много отказов, чтобы я перестал нервничать. Думаю, все дело в том, что мне, на самом деле, нечего терять.