— Ну, у меня такое чувство, что сегодня у тебя все получится. Я очень горжусь тобой.
— И как именно ты мной гордишься? — с намеком поигрывая бровями, интересуюсь я.
— Мистер Коул, вы думаете только об одном.
— Если это касается вас, мисс Уотерс, то да, — отвечаю я, целуя ее в губы.
— Перестань, а то заразишься.
— Мне все равно. Я приму все, что ты предлагаешь.
— Это слишком.
— Нет, это любовь. Она заставляет тебя забыть о своих яйцах и стать поэтом. — Нэд откидывается на спину и смеется.
— Я уверена, что твои яйца все еще на месте.
— Шпионила за ними?
— В этом нет необходимости, они больше времени проводят на свежем воздухе, чем в штанах.
— Не могу не согласиться с этим.
— К тому же, я никогда не слышала от тебя ничего поэтичного.
— Правда? Я очень поэтичный, ты определенно плохо слушала меня, детка.
— Ну давай, скажи мне что-нибудь, — приподнявшись, с улыбкой произносит Нэд.
— Я вот так сходу не могу; настоящему поэту нужно время на подготовку.
— Вранье, поэзия — это как рэп. Ты должен уметь импровизировать или боишься?
— Пфф, я не боюсь и могу импровизировать, — отвечаю я, закатывая глаза.
— Ну так, давай. — Ладно, если ей хочется поэзии, то будет ей поэзия. Я пристально смотрю на Нэд несколько секунд, а потом откашливаюсь.
— Начнем… Мне нравятся твои бедра и колени, раздвинь свои ноги, чтобы я мог войти.
Нэд давится смехом и закрывает лицо ладонями.
— О боже, мой парень такой идиот.
— Детка, но ты ведь просила поэзию.
— Это — не поэзия.
— Конечно же, да! Я могу сочинить что-нибудь еще.
— Пожалуйста, не нужно. Мне кажется, тебе пора собираться на интервью.
— Если бы я не знал тебя лучше, то подумал бы, что ты пытаешься избавиться от меня.
— И с чего ты это взял? — сделав невинное выражение лица, интересуется она.
— Я просто предположил, — отвечаю я, быстро целуя ее в лоб и вскакивая с кровати. — И прекрати пялиться на мою задницу. — Я слышу, как комнату наполняет звук ее смеха и, как всегда, улыбаюсь. Включаю воду и, сняв боксеры, встаю под душ, а потом, закрыв глаза, наслаждаюсь горячими каплями воды, стекающими по моей спине.
С тех пор как мы вернулись из Парижа, у нас все хорошо. Несмотря на то, что технически мы вращаемся в разных мирах, им удалось идеально вписаться друг в друга. На самом деле мы видимся не так часто, как этого хотелось бы мне. Нэд заключила ту крупную сделку в Париже и, пока не болела круглыми сутками, готовилась к открытию нового завода. Я же ищу работу. Если я не стою в очереди на прослушивание, то либо раздаю свои резюме, либо прохожу собседования. Конечно, мне хочется большего, но я понимаю, что для того, чтобы добиться этого, нужно много работать.
Нэд даже не представляет себе, как вдохновляет меня. Она столького достигла в своем возрасте, но все равно продолжает двигаться дальше. Благодаря ей мне хочется стать лучше. Ну а самое удивительное, что каждый день я узнаю о ней что-то новое. Вчера, например, я понял, что она ест только желтые и зеленые леденцы, а позавчера — что она никогда не ест первое печенье в упаковке. Она такая странная, но мне это нравится. Даже при мысли о ней, на моем лице расцветает улыбка.
А когда она разговаривает, мне искренне хочется слушать ее. С другими женщинами такого никогда не было. Я задаю ей вопросы только для того, чтобы еще раз услышать ее голос. И я ненавижу тот факт, что она больна. Я знаю, что Нэд больно, но она делает вид, что это не так, но я часто ловлю ее за тем, что она хватается за грудь. Она постоянно отмахивается и говорит, что все нормально, но в последнее время я стал относиться к ее словам с недоверием.
Меня убивает, когда я вижу, как она убирает очередной неоткрытый конверт в верхний ящик стола или не отвечает на звонки с незнакомого номера. Над нами будто висит туча и в любой момент может пойти дождь, но мы делает вид, что ее нет, хотя напоминание о нем все время находится перед глазами. И мы больше не разговариваем о ее болезни. Это бессмысленно. Я просто хочу наслаждаться каждой минутой, которая у нас осталась.
Неожиданно кто-то обнимает меня за талию, и я испуганно подпрыгиваю.
— Эй, — шепчу я, поняв, что это Нэд. Она молча проводит руками по моему телу, а потом кладет их на плечи и начинает разминать их. Я издаю тихий стон. Кажется, я переживал по поводу собеседований и прослушиваний больше, чем думал.
— Так хорошо.
— Ты напряжен. — Я киваю. Она массирует сильнее и глубже. Я закрываю глаза и сильнее прижимаюсь к ее рукам. — Мне нравится заботиться о тебе.
— Мне тоже нравится, когда ты заботишься обо мне. Но заботиться о тебе мне нравится гораздо больше.