Но, по крайней мере, была… надежда, подумал он и позволил себе увлечься еще одним воспоминанием о том, когда она в последний раз так стонала его имя.
Он грубо толкнул ее к столу, посылая канцелярские товары и книги с грохотом на пол. Он поднял ее, чтобы она села на него, и быстро влез между ее бедер, его руки упали на ее поясницу и прижали к себе, отталкивая локтем еще одно перо и чернильницу, которые упали с громким стуком.
— Шшш, — пыталась ругать Гермиона между смехом. — Ты кого-нибудь разбудишь.
— Мне насрать, — пробормотал он ей в шею, царапая губами ее ключицу. — Ты нарочно затянула эту встречу, коварная ведьма. Дразнишь.
— Я этого не делала, — возразила она, запрокидывая голову, когда он начал расстегивать пуговицы ее кардигана. — Мне кажется забавным, что ты думаешь, что я умею дразнить.
— Чушь собачья, — прорычал он, срывая с нее кардиган, а затем одним движением за ним топ и бюстгальтер. — Я знаю тебя, Грейнджер.
Она ухмыльнулась ему и стянула с него футболку и затем медленно поцеловала чувствительное место у его адамова яблока. Он вздрогнул, когда она нежно кусала его и провела ногтями по его животу. Он вернулся губами к ее горлу, а затем наклонил голову, чтобы поймать один из ее сосков, она выгнулась к теплу его рта.
Его пальцы нащупали пуговицу на ее джинсах, и она почувствовала, как его эрекция прижалась к ее колену, она приподнялась, чтобы он мог стянул ее джинсы и нижнее белье вместе, чтобы присоединиться к беспорядку на полу.
Как всегда, он отстранился, чтобы рассмотреть ее на мгновение, и она покраснела, когда его глаза блуждали по ее обнаженному телу с необузданным голодом.
— Почему ты всегда так на меня смотришь? — смущенно спросила она.
— Мне нравится так на тебя смотреть, — признался он. — Ты… восхитительная, и я единственный, кто это знает.
Она собиралась заговорить снова, но его рот был на ее губах прежде, чем она успела хотя бы вдохнуть, и, работая с молнией брюк, он провел губами по ее скуле и задержался у ее уха, бормоча: — Все моё, — затаив дыхание. Он прижал ее задницу к краю стола и укусил за шею, когда он скользнул в нее, шипя сквозь зубы, когда ее хныканье удовольствия утонуло в его плече.
Он толкался в нее быстрыми и неистовыми рывками бедер, его ноги ударялись о стол при каждом движении. Гермиона почесала его спину, ее пальцы отчаянно дергались и пытались обнять его как можно сильнее. Сдаваясь, она схватила его за лицо и заставила его губы встретиться со своими, застонав между их неизящными поцелуями.
— Я люблю тебя, — прохрипела она, почувствовав, как в глубине ее живота накапливается жар. — Я тебя люблю.
— Я знаю, — выдохнул он.
А потом тепло в ее животе взорвалось и распространилось повсюду; к пальцам на ногах, к мозгу, и белые огни вспыхнули на задней стороне ее век, когда она издала громкий и задыхающийся стон. А затем Драко был поглощен тем же жаром, он кряхтел и выдохнул из-за изгиба ее плеча, когда они оба замерли и обмякли.
— Хммм, — головокружительно простонала она. — Драко…
***
12 августа 2003 г.
Драко был более чем сбит с толку, когда Гермиона нашла его первой, вошла в его палатку, не спрашивая разрешения и, очевидно, чувствовала себя очень неловко, оставаясь с ним наедине. Он внимательно наблюдал за ней, она отказывалась приближаться к нему, оставаясь у входа в палатку в защитной стойке, и он очень старался не позволить своему выражению лица смягчиться от ее присутствия так близко.
— Ты чего-то хотела, Грейнджер? — спросил он, надеясь, что его голос не дрогнет от нервов.
— Знаешь, — решительно начала она. — Я почти могу осмыслить все, что, кажется, здесь происходит. Я имею в виду, что даже присутствие здесь Блейза Забини и Тео Нотта… объяснимо. Они никогда не брали Темную Метку и не доставляли нам столько хлопот, но ты… с тобой у меня проблемы.
Он нахмурился. — Продолжай.
— Видишь ли, последнее, что я помню о тебе, это то, что ты стоял с Пожирателями смерти в битве при Хогвартсе и был очень настроен против нас, — сказала она. — Я помню, как Сопротивление сформировалось после битвы при Хогвартсе, и я знаю, что ты не участвовал, когда мы только начинали, поэтому мне просто немного сложно понять, почему ты здесь. Объясни мне.
— Я дезертировал через год после битвы при Хогвартсе и связался с Поттером, чтобы сообщить некоторую информацию о Волан-де-Морте, которая оказалась полезной, — объяснил он обманчиво ровным тоном. — Я прошел все необходимые тесты с веритасерум и дал нерушимую клятву с Поттером, поклявшись, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам и победить Пожирателей смерти, понятно?
— Что, и что это было? — скептически спросила она. — Мы приняли тебя, так легко?
Он фыркнул. — Не думаю. Но примерно через год все, казалось, приняли меня. — Он остановился и пристально посмотрел на нее. — Тебе потребовалось больше всего времени, чтобы убедить.
— Гарри и Рон никогда бы не…
— Поттер и Уизли безоговорочно доверяли мне, чертовски большое им спасибо.
Она неуклюже переступила. — Я не доверяю тебе, Малфой.
— Я это вижу, — сказал он. — Но ты это сделала. Однажды.
— Однажды? — она настаивала. — Мы были, что? Друзьями? Больше никаких насмешек над Грязнокровкой?
Он ощетинился, и его верхняя губа скривилась в рычании. — Я не называл тебя так много лет и никогда больше не буду.
Она моргнула, пораженная честностью, которую услышала в его голосе, и даже побудила ее сделать несколько шагов к нему. — Итак, мы тогда были друзьями?
— Друзья — это не то слово, которое я бы использовал, нет.
— И что?
Он отвел глаза и щелкнул челюстью. — Это… невозможно определить.
— Тогда позволь мне увидеть твои воспоминания, и, возможно, я смогу…
— Нет, — перебил он ее. — Ни единого шанса.
— Почему, черт возьми, нет? — она потребовала.
— Потому что это мои воспоминания, и я решаю, с кем ими делиться.
— Черт побери, Малфой! — сердито крикнула она. — Я пытаюсь все вспомнить!
— Тогда вы можете спросить других об их воспоминаниях! — отрезал он в ответ. — Ты не будешь копаться в моей голове!
— Ты эгоистичный придурок!
— Да, я эгоист! — рявкнул он. — Ты знаешь это, Грейнджер!
— Да, ну, меня заставили поверить, что ты изменился с высокомерного и избалованного придурка, каким был в Хогвартсе! — крикнула она. — Но ты явно совсем не изменился!
— Ой, пошли! Ты когда-нибудь думала, что я откажусь ради твоего же блага?
Она остановилась и прищурилась. — Что, черт возьми, это значит?
— Слушай, просто иди и побеспокой, черт возьми, Лавгуд или девушку Уизли ради воспоминаний! — он крикнул.
— Нет! — яростно закричала она, снова шагая к нему. — Я знаю, что от меня скрывают что-то важное, и я просто знаю, что ты как-то причастен к этому, так что ты, черт возьми, скажи мне прямо сейчас, Малфой!
Он вздрогнул. — Ответ — нет! Почему всегда нужно быть такой чертовски упрямой!
— Потому что ты лжешь мне!
— Я не лгу тебе!
— И это нечестно! — она продолжала говорить. — Я имею право знать свое прошлое, Малфой, так что ты…
— Прекрати меня так называть! — он кричал. — Перестань называть меня «Малфой»! Ты перестала называть меня так много лет назад, и я чертовски ненавижу слышать, как ты меня так называешь!