Он замер, узнав ее слова и воспоминания, к которым они были привязаны; когда Поттера и Уизли схватили. Он опустился до ее уровня, схватив ее за плечи и встряхнул, пытаясь разрушить ее заклинание.
— Грейнджер, — спокойно сказал он. — Грейнджер, проснись…
— Вы не понимаете! — она пришла. — Они моя жизнь! Я должна вернуться туда!
***
— Вы не понимаете! — она плюнула в туманную тень. — Они моя жизнь! Я должна вернуться туда!
— Ты ничего не можешь сделать!
— Не смей это говорить! — сердито закричала она. — Я могу им помочь, просто верни мне мою гребаную палочку!
— Грейнджер, мне очень жаль, — хрипло выдохнула тень. — Ты знаешь, что сейчас ничего не можешь сделать, но мы будем строить планы, и…
— Прекрати! — крикнула она, но ее голос дрогнул, а затем она закашлялась от ужасных рыданий. Она споткнулась в сторону тени и, сжав кулаки, неуклюже ударила его, по одному на каждый слог. — Прекрати! Прекрати! Прекрати!
Руки тени схватили ее за плечи, его рот приблизился к ее уху и что-то бормотал. — Все будет хорошо. Обещаю, все будет хорошо.
Она сдалась и упала в теплое и безопасное его тело, и когда она взглянула вверх, он больше не был расплывчатой тенью. Это был Драко Малфой.
Атмосфера изменилась, и окружение медленно вернулось к прежнему состоянию, но первое, на что она обратила внимание, была пара пронзительных серых глаз, наблюдающих за ней с беспокойством. Тогда она увидела его лицо, алебастровую кожу, острые и утонченные черты лица и серебристые светлые волосы, падающие ему на лоб.
Она наклонилась вперед и погрузилась в его тело, сжимая его футболку дрожащими руками и уткнувшись головой в изгиб его плеча. Она вздохнула, когда почувствовала, что его сильные руки обнимают ее, прижимают к себе, и внезапно ненависть к нему казалась такой далекой.
— Я… я чувствую себя сломленной, — заикалась она в его ключицу. — Я хочу вспомнить. Пожалуйста.
— Все в порядке, Грейнджер, — заверил он ее, и она никогда не слышала его голоса таким нежным. — Все в порядке.
— Ты такой теплый, — прошептала она, пытаясь еще больше раствориться в нем. — Так тепло… Пожалуйста, помоги мне вспомнить.
— Все будет хорошо, — пробормотал он ей в волосы. — Обещаю, все будет хорошо.
Повторяющиеся слова из ее воспоминаний вызвали странный прилив крови к ее голове и немного отдалились от него, ее разум внезапно отключился, а ее взгляд был полуприкрытым и сонным. Лицо Драко было близко, их носы касались друг друга, а его дыхание сладко обдувало ее губы, и она немного приоткрыла их. Закрыв глаза и позволив инстинкту и желанию руководить ею, она поцеловала его. Это было так нежно и длилось всего мгновение, но успокаивающая волна ясности охватила ее, и когда их губы раздвинулись, она посмотрела на него из-под ресниц.
— Ты… — тихо сказала она, ее глаза с трудом оставались открытыми. — У тебя вкус… как воспоминание.
А потом она обмякла, прежде чем Драко успел ответить.
***
Блейз задумчиво прищелкнул языком. — Ты абсолютно уверен?
— Я чертовски уверен! — Драко зарычал, расхаживая взад и вперед. — У нее было воспоминание! Слова, которые она говорила, были в точности те, которые она произнесла, когда узнала, что Поттер и Уизли схвачены, и у нее был этот странный взгляд.
— Хорошо, — нахмурился он. — И что потом?
— А потом она выскочила из этого и… — он замолчал. — А потом она поцеловала меня.
Брови Блейза взлетели. — Ну, прости меня, но какого черта ты в таком гневе? Неужели это нехорошие новости?
— Неужели? Не знаю, помнит ли она нас на самом деле! Это всего лишь одно воспоминание.
— Но она поцеловала тебя.
Драко разочарованно выдохнул. — Да, это так. И она… на днях на ней была одна из моих футболок. Я даже не знаю, как она ее получила. Возможно, она просто случайно попала сюда.
Блейз снова прищелкнул языком. — Что случилось после того, как она поцеловала тебя?
— Она потеряла сознание, я отвел ее в палатку, чтобы она выспалась, и я пришел сюда, ты гребаный идиот!
— Опять, — сказал Блейз, закатывая глаза от оскорбления. — Какого черта ты в таком дурном настроении? Она поцеловала тебя, у нее было воспоминание. Это означает, что к ней возвращается память.
— Но она меня не знает! — горячо взревел он. — Она не знает, что любит меня! И из-за этого становится чертовски труднее держаться от нее на расстоянии!
— О, ради Мерлина! Ты все еще не думаешь… черт, что ей лучше с тобой? И ты называешь меня гребаным идиотом!
— Я не знаю! — рявкнул он, обхватив голову руками. — Я просто не знаю. Ей было бы лучше без меня… но… черт возьми, Блейз, я эгоистичный придурок и хочу ее, но тогда она не хочет меня… Я не знаю, это все так хреново!
Блейз встал со своего места и подошел к Драко, неловко похлопав его по плечу. — Тебе нужен мой совет?
— Не особенно.
— Грубое дерьмо, но у тебя оно все равно есть, — проворчал он. — Посмотри, есть ли у нее еще воспоминания. Тогда ты поймешь, одноразовое это или нет. Если она снова тебя поцелует, ты поймешь, что это уже не разовый случай. Если это произойдет, то ты должен показать ей.
Драко поднял голову и цинично посмотрел на Блейза. — Показать ей?
— Да, — уверенно кивнул он. — Покажи ей все.
***
5 сентября 2003 г.
Она взорвалась, жар приливал к ее животу, и все ее мускулы сжались, и все, что она могла сделать, это заикаться: — Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя — снова и снова, когда он посасывал ее горло.
— Я знаю, — раздался у ее уха расплывчатый голос тени. — Я знаю.
А потом она подумала, что расплывчатая тень может превратиться в осязаемого человека, но прежде чем она смогла увидеть…
Гермиона вскочила в постели, вся в поту, с приятным покалыванием за пупком. Ее дыхание было частым и хриплым, а эротический сон угас.
Но потом она поправилась. «Мечта» — неправильное слово. Он казался слишком ярким и физическим, так что, возможно, это было… воспоминание? Были ли у нее отношения до того, как Беллатриса стерла последние три года? Но тогда почему никто ей ничего не сказал?
Она взволнованно застонала и провела пальцами по влажным от пота спутанным волосам, решив, что снова заснет, и надеясь, что сможет вернуться в сон и выяснить, о ком именно она мечтает.
***
12 сентября 2003 г.
Драко снова проскользнул в ее палатку, намереваясь просто проверить ее, но он услышал, как она разговаривает во сне, когда проходил мимо. Но потом он задержался; изучал ее, пока она спала, время от времени корчась и бормоча что-то бессвязное. Более чем однажды ему казалось, что он слышал, как она шепчет его имя, но он считал это вредным сочетанием надежды и усталости.
Ее лицо исказилось от боли, и он подумал, не может ли она вспомнить Беллатриссу, и это вернуло его к тому дню, когда Блейз ворвался в его палатку и сказал ему, что они ее нашли.
Он сгорбился над столом, прижавшись лбом к костяшкам пальцев, и его глаза были закрыты. Грейнджер пропала за месяц до того, как Лонгботтом победил Волан-де-Морта четыре недели назад, конечно, считавшейся мертвой, и он все еще пытался выжить без нее.
Он не чувствовал ни капли победы или облегчения из-за поражения Волан-де-Морта. Он был слишком оцепеневшим, и все это произошло в меланхолической дымке пустой славы. Бля, он скучал по ней. Жаждал ее. И изо дня в день его ломало то, что ему приходилось дышать этим пустым существованием, которое было похоже на пытку.