Когда без четверти одиннадцать я включаю звуковую систему и сажусь за стойку администратора, ожидая, когда придёт мой клиент. Я откидываюсь на спинку стула и начинаю возиться с телефоном. Я слышу, как дверь приоткрывается за долю секунды до сигнала, и поднимаю глаза, чтобы увидеть входящую Рейн.
— Привет, милая, — я встаю, но она обегает стол и бросается на меня, прежде чем я успеваю удержать равновесие. Стул ловит мою задницу, когда я падаю назад. — Тпру. Что случилось?
Она прижимается ещё крепче, но ничего не говорит. Я хочу посмотреть на неё, но вместо этого отдаю ей вот это и просто жду. Теперь моя очередь быть сильным для неё. Во-первых, я никогда не должен был быть таким слабым рядом с ней, и я, конечно же, не планирую делать это снова. Человек, которого я знаю, тот, кто верен своей ошибке, и тот, кто гордится тем, на что он готов пойти ради кого-то, кого любит, вернулся. И он чертовски любит эту девушку в своих объятиях.
— Прости, — бормочет она.
— Всё в порядке. Я знаю, что неотразим.
Она хихикает и садится, самая красивая улыбка украшает её лицо. Улыбка, которую я не был уверен, что увижу так быстро после вчерашнего. Улыбка, над которой я буду работать до мозга костей, чтобы убедиться, что она останется.
— Так и есть, — Рейн целует меня в губы, крепко и быстро, прежде чем встать. — Я просто хотела повидаться с тобой перед началом рабочего дня. У тебя вообще есть перерыв?
— В три часа на час. Я никогда этого не менял, дорогая, — я тоже встаю.
— Круто. Я принесу тебе поесть, хорошо?
Сложив руки в знак капитуляции, я качаю головой.
— Никаких возражений с моей стороны.
— Увидимся позже, — девушка собирается уходить, но я хватаю её за руку и тяну назад.
— Ты тоже довольно неотразима, знаешь ли. — Мои руки обхватывают ее талию, и я притягиваю её достаточно близко, чтобы ласкать её губы своими. Достаточно, чтобы держать меня удовлетворённым, но всё же оставить меня желать большего. Хотя я не думаю, что этого когда-нибудь будет достаточно.
Я слегка сжимаю женские бёдра и одновременно покусываю нижнюю губу.
— Увидимся, — мой взгляд останавливается на её затвердевших сосках. Рейн слегка толкает меня и смеётся. — Это было нечестно.
Входит мой следующий клиент, и я могу только пожать плечами ей в ответ.
— Прости, детка.
Она машет мне через плечо, и я провожаю её взглядом, прежде чем пожать руку своему клиенту.
— Эй, мужик.
— Вон.
— Ты готов? Думаю, мы сможем закончить сегодня.
— Чёрт, да, — он смеётся, — я умираю от желания похвастаться этим.
— Ну что ж, тогда начнём, — мужчина идёт за мной, снимает рубашку и ложится на живот. Нижняя часть рисунка заняла немного больше времени, чем я изначально ожидал, но я добавил больше деталей, чем было в оригинальном рисунке.
— Ты не против, если я надену наушники?
Надевая перчатки, я отвечаю:
— Конечно. Просто крикни, если тебе нужно, чтобы я остановился.
— Да, конечно, — он надевает их на уши. — Я знаю правила.
К тому времени, как я делаю перерыв, у меня уже болит рука; четыре часа непрерывной татуировки это не шутки. Я прибираюсь, когда входит моя девушка. Я встречаю её у входа и могу сказать, что что-то произошло с тех пор, как я видел её ранее. Свет в её глазах тусклый, а улыбка вымученная.
— С тобой всё в порядке?
Она протягивает мне бумажный пакет.
— Я принесла тебе поесть, но не могу остаться. Мне нужно в похоронное бюро.
— Окей, — я беру пакет и кладу его на стол.
— Его родители хотят, чтобы я помогла им с приготовлениями. Говорят, я знаю, чего он хотел бы.
— А ты этого хочешь?
Попытка Рейн пожать плечами выглядит жалкой.
— Это правильный поступок.
— Для кого же?
— Для всех, я полагаю, — она вздыхает и закручивает волосы, прежде чем перебросить их через плечо.
— Ты не должна, Рейн. Я понимаю, что он был частью твоей жизни, и между вами что-то было, но планировать похороны — это не работа для его девушки.
— Родители никогда не должны хоронить своего ребёнка, Вон.
Я замолкаю, не желая, чтобы мой гнев на его родителей проецировался на неё.
— Я это знаю. Но это несправедливо, что они передают своё горе тебе, когда ты уже достаточно чувствуешь его сама.
Она на мгновение прикусывает губу.
— Я так не думаю. Думаю, они просто хотят, чтобы я чувствовала себя вовлечённой.
— Если ты этого сама хочешь.
— Так и есть, — она вздыхает. — Я имею в виду, что это тяжело, но я знаю, что если я этого не сделаю, то пожалею об этом.
— Я не хочу, чтобы у тебя были какие-то сожаления.
— Нет, — Рейн смотрит на телефон в своей руке. — Мне лучше уйти. Они ждут.
— О’кей, — я провожаю девушку до двери и открываю её перед ней. — Я провожу тебя до машины.
Когда она тянется к моей руке, меня мгновенно охватывает облегчение от того, что она не отстраняется. Мы подходим к её машине слишком быстро, и когда Рейн нажимает на брелок, я держу её дверь закрытой, вместо того чтобы открыть её, ожидая, что девушка посмотрит на меня.
— Позвони мне позже, ладно?
— О’кей.
— Рейн, посмотри на меня.
Она медленно поднимает голову.
— Я тебе позвоню.
Это не то, что она хочет сделать. Мне отчаянно хочется перекинуть её через плечо и забрать домой, пока всё не закончится, но я знаю, что этого нельзя сделать. Сейчас я могу быть здесь только ради неё.
Кивнув, я открываю дверь и наклоняюсь, чтобы поцеловать её снова, когда она садится.
— Я люблю тебя, Вон.
— Я тоже тебя люблю, — я ещё раз целую её в щеку. — Напиши мне.
— Я так и сделаю.
Смотреть, как она уезжает, – полный отстой, но к тому времени, как я возвращаюсь в салон, она уже исчезает из виду. Я не имею права указывать ей, что она может или не может делать, как бы мне этого ни хотелось.
В отличие от сегодняшнего утра, день тянется медленно. Я постоянно проверяю свой телефон, и каждый раз, когда от неё нет сообщения, это беспокоит меня. К половине восьмого, когда я всё ещё не получаю от Рейн никаких известий, я посылаю ей сообщение и не получаю ответа.
Мой грузовик отвозит меня прямо к ней. Я выхожу из дома и оказываюсь у её двери, прежде чем успеваю подумать об этом. Я тихонько стучу в дверь и зову девушку по имени.
— Ты здесь?
Когда она отвечает, это чертовски бьёт меня в живот.
— Привет, — шепчет она.
Я вхожу, обнимаю её и пинком захлопываю за собой дверь. Она хватает меня за куртку, и у неё перехватывает дыхание, когда я несу её в гостиную. Когда я добираюсь туда, меня снова бьёт кулаком, но на этот раз чуть выше живота… больше похоже на область, где находится моё сердце.
Сидя на диване, я могу получить хороший обзор жизни Рейн с Брайаном. Её фотографии разбросаны по всему журнальному столику. Флаеры от фильмов, сухие цветы, украшения.
— Я не собиралась смотреть на всё это, но его родители не смогли найти фотографию с их юбилейной вечеринки, и они попросили меня посмотреть.