— Пити позвонил мне, когда я был в салоне. Он нашел её, у неё был передоз и... и я сказал ему, что мне всё равно. В течение следующих нескольких часов я просто пытался блокировать это, но это продолжает цепляться за меня. Как будто эта новость стучится в мой грёбаный мозг. Я зашёл к ней после того, как закончил работу, и сказал ей несколько слов, я имею в виду дому, не ей. Я даже не знаю, была ли она там, гниющая, или Пити вызвал скорую помощь, или что, чёрт возьми, он сделал. И знаешь, о чём я всё время думал?
Он ждёт ответа, и я, наконец, в состоянии произнести хоть слово.
— О чём?
— Как дерьмово было с моей стороны, что мне было всё равно. Я вернулся сюда, уставился в потолок и подумал, что был худшим человеком, который ушёл и даже не посмотрел, было ли её тело всё ещё там. Поэтому я сдался. Я набрал девять-один-один, выключил телефон и лег на диван. Я не осознавал, насколько устал, пока не закрыл глаза. Я очень устал, детка.
Самое печальное, что я могу понять, что он чувствует. Я была измотана, когда всё происходило с Брайаном. Умственное и эмоциональное истощение истощает больше, чем любая физическая усталость, которую я испытывала в своей жизни.
— Я в этом не сомневаюсь.
— Мне нужно, чтобы ты сказала, что всё в порядке. Скажи мне, что это нормально, что я чувствую утешение в том, что мне больше не нужно… иметь с ней дело. Мне не нужно надеяться, что она может передумать. Мне больше не нужно беспокоиться о том, что я чувствую себя неудачником, и облегчение от этого, наконец, дало мне возможность вздохнуть. Я не понимал, как тяжело дышать.
Моё сердце разрывается на части из-за человека, который снова и снова доказывал, что он самый достойный человек для чьей-то любви.
— Всё в порядке. Это нормально чувствовать, Вон. Она тебя не заслуживает. Твоё время и твои мысли, конечно же, не твоя вина. Тебе не за что чувствовать себя виноватым. Ничего такого, из-за чего можно было бы испытывать угрызения совести, и уж точно ничего плохого в том, что ты испытываешь облегчение от её смерти.
Я сажусь и скрещиваю ноги, чтобы видеть его в лунном свете, льющемся через окно спальни.
— Ты можешь выбирать себе друзей. Люди, которыми ты себя окружаешь, те, кого ты впускаешь, — это твоя семья. Но ты не можешь выбрать, с кем ты связан. Она не твоя семья, милый. Брэд и Кеннеди — твоя семья. Моя семья любит тебя… они твоя семья. Я твоя семья. И что ещё более важно, я хочу иметь семью с тобой.
Вон крепко зажмуривается и кивает. Он делает глубокий вдох, но рвано выдыхает. Я никогда не видела его таким и, честно говоря, не знаю, что делать. Я не знаю, как утешить кого-то, кто только что узнал, что его мать — которая оскорбляла и пренебрегала им — мертва. Продолжая делать то, что мне самой хотелось бы, я ложусь на спину, кладу руку ему на живот и прижимаюсь как можно ближе. Я кладу голову ему на грудь и без слов даю ему понять, что я здесь.
Иногда от разговоров становится только хуже, поэтому я собираюсь переждать. Его сердцебиение под моим ухом всё ещё такое сильное, но звучит как-то по-другому. Мои глаза наполняются слезами, но я борюсь, чтобы отогнать их, потому что это не обо мне.
Вон, наконец, оборачивается, обнимает меня и целует в макушку. По мере того как проходят минуты, усталость, должно быть, овладевает его телом, потому что он расслабляется и засыпает. Я пытаюсь отправиться с ним в страну грёз, но мой мозг не отключается.
Когда я сказала ему, что хочу иметь с ним семью, я надеялась на лучший ответ. Я хотела, чтобы он сказал мне, что он тоже этого хочет, что он не может дождаться, чтобы начать настоящее будущее со мной. Будущее с домом, семьёй и уродливым большим мини-веном на всех.
Я понимаю, что сейчас это не входит в список его приоритетов, но надеюсь, что через девять месяцев так и будет.
***
Я должна быть внимательна на церемонии, но не могу не смотреть на своего мужчину. На самый чудесный подарок, который мне когда-либо делали. Прошедшая неделя была тяжёлой. Вон был замкнут, как и тогда, когда мы впервые встретились. Я дала ему время свыкнуться, и он это сделал.
Он позаботился о кремации своей матери, но настаивал, что хочет пройти это сам… Сказал, что не хочет «замарать» меня, чтобы я находилась рядом с ней, живой или мёртвой. Я хотела попытаться пойти с ним и быть рядом, но Вон не тот человек, который будет потакать тому, чтобы его игнорировали. Так что, как бы это меня ни убивало, я просто ждала, когда он придёт в себя.
И прошлой ночью он это сделал. После того, как всё было сделано с его мамой, он полностью вернулся к человеку, которым я его знала. Я не могу быть счастливее, но мне нужно решить, не слишком ли рано сообщать ему новость о том, что он станет отцом.
Мы сейчас на свадьбе Брэда и Кеннеди смотрим друг на друга, вместо того чтобы следить за церемонией. Он ухмыляется мне, и я улыбаюсь в ответ. Это занимает всего мгновение, но его игривый взгляд исчезает.
— Что? — я открываю рот.
Он поднимает бровь и наклоняет голову. Я наблюдаю, как его глаза следят за мной; они скользят по моему лицу, как мячик для пинг-понга, и опускаются вниз по моему телу, прежде чем скользнуть обратно. Толчок локтя заставляет меня выругаться.
— Мне нужно кольцо, девочка Рейни, — шепчет мне Кенни со смехом в голосе.
Я отвязываю бант от моих цветов и ловлю платиновое кольцо в руку, затем передаю его ему. Поскольку меня поймали на том, что я не обращаю внимания на церемонию, я избегаю смотреть на Вона снова. Кенни произносит свои клятвы, и Брэд протягивает руку Вону, чтобы тот передал ему кольцо Кенни.
Брэд берёт его, но потом резко останавливается.
— Это нё моё.
Лицо Вона бледнеет, а моё сердце начинает бешено колотиться. Я чувствую, как мои глаза расширяются от шока и смущения, и я несмело смотрю на Кенни, только чтобы заметить его усмешку на губах.
— Я дал тебе не то? — Вон лихорадочно хлопает себя по карманам и, наконец, лезет в нагрудный карман пиджака. — Вот, извините.
Вон протягивает Брэду правильное кольцо, но Брэд всё ещё держит другое.
— А это что такое?
Мне не видно само кольцо, поэтому я пытаюсь заглянуть за массивные плечи Брэда, чтобы разглядеть его.
— Это обручальное кольцо, которое я купил для Рейн.
Вздохи маленькой толпы позади нас заглушают мои собственные.
— Ты подумал, что было бы неплохо сделать предложение своей девушке в день нашей с Кеннеди свадьбы?
— Да, именно так. Тебя это не обидит?
— Какого чёрта? — бормочу я себе под нос, когда мои колени начинают дрожать.
— Нет, всё отлично, давай. Кеннеди, ты не против?
Он издаёт явно раздраженный вздох.
— Конечно, нет.
— А вы, мистер Гарнер? — спрашивает Брэд. — Вы не против, если Вон сделает предложение вашей дочери прямо сейчас?
Моя голова резко поворачивается в сторону родителей, и я замечаю, как папа улыбается мне.
— Не против.
— Что происходит?
— Я собираюсь сделать тебе предложение, дорогая.