— Лукас, — прохрипела я. — Сейчас.
— Шшш. — Он вводил в меня пальцы в устойчивом ритме, всасывал один сосок, а затем другой, пока я еще раз не почувствовала напряжение внутри себя, и я знала, что если не остановлю его, то снова взорвусь меньше, чем за минуту. И не то чтобы я не хотела этого, но сначала я хотела его внутри себя.
— Лукас. — Я упала на спину и тряслась под ним. — Пожалуйста.
— Ты уверена?
— Да.
— Дай мне взять презерватив.
— У тебя есть десять секунд. — Я закрыла глаза. — Девять, восемь...
К тому моменту, как я досчитала до одного, он кружил у моей плоти, и все мое тело дрожало от предвкушения. Я не могла вспомнить, когда у меня было два оргазма за одну ночь, но я верила, что если кто-нибудь может дать мне это, то это Лукас.
— Миа. — Держа руки рядом с моими плечами, он медленно толкнулся в меня, и я ахнула, когда он растянул и наполнил меня, и его медленный темп позволил мне чувствовать каждое движение. Это ощущалось по-другому, так хорошо иметь кого-то, кто не торопится. Кого-то, кто заботится о моих потребностях, кого-то, кто хочет удовлетворить меня.
Кого-то, кто шепчет мое имя с благоговением, когда находится внутри меня.
На самом деле, я думала, что умерла. Потому что это ощущалось как рай.
Я повернула лицо в сторону, борясь с желанием кончить через три секунды, после того как он начал двигать своими бедрами медленно, что заставляло меня извиваться.
Я никогда не была с музыкантом прежде, но Иисус Христос... ритм и координация Лукаса были чертовски необыкновенными. Не говоря уже о том, как он двигался с идеальным контролем и сильной, хищной грацией.
— О боже мой, — задыхаясь, я проводила руками по всему его телу: его рукам, шее и спине, его идеальной заднице, погружая мои кончики пальцев в его плоть. Мое тело было в огне. — Я чертовски сильно стараюсь не закричать тебе в ухо.
— Я буду оскорблен, если ты этого не сделаешь.
Я рассмеялась, а затем закричала, когда он начал толкаться сильнее и быстрее. Удушающий стон покинул его горло, и я приподняла колени, чтобы принять его глубже.
— О да, — хныкала я. — Да, Лукас. Да. Да! — Каждое слово было произнесено громче, шторм внутри меня бушевал сильнее. — О мой Бог! Не останавливайся! Не останавливайся! Не останавливайся!
А затем произошла самая невероятная вещь в мире — рваное дыхание Лукаса стало затрудненным, затем из него начали вырываться какие-то первобытные громкие звуки, потом начались неконтролируемые звуки каждый раз, когда он врезался в меня, и я поняла, что это возможно: кончить вместе, в одно и то же время. Как в чертовых фильмах или книгах!
Задержав свой оргазм прямо на пике, я пожелала, чтобы мое тело подождало его, и те несколько секунд, в которые я медлила, были в равной степени и мучением, и восторгом, такими, что я почти заплакала от усилий. В конце концов, я больше не могла этого вынести и закричала его имя, когда притянула его к себе, мое лицо зарылось в его шею, и мое тело напряглось вокруг него.
И это случилось. Это, черт побери, случилось.
Когда ритмичные сокращения моего тело пошли на спад, Лукас погрузился глубже в меня, и я почувствовала, что его член начал пульсировать. Он застонал долго и громко, его движения сменились на небольшие толчки, которые продлили мой оргазм. Волна за волной сквозь мое тело прошло невыразимое словами удовольствие, и я представила, что оно проходит и сквозь его тело тоже, как будто мы разделили один и тот же поток сексуального электричества. Мой рот открылся от абсолютного шока, и звезды — нет, целая гребаная галактика — вспыхнули перед моими глазами.
В конечном итоге наши тела замерли, а сердца остановились, угрожая взорваться прям в груди, но я все еще не могла говорить. Я едва могла дышать.
У меня не только был самый лучший секс за всю мою жизнь, включающий выкрикивание имени, дерганье за волосы, разрывание ногтями простыни от оргазмов, но я и усвоила кое-что.
Одновременный оргазм.
Не был. Мифом.
#
— Еще, — требовала я.
— Еще? Я уже сделал это дважды.
— Еще. Мне недостаточно.
Лукас закатил глаза, но еще раз наиграл первые аккорды «La Vie En Rose» (прим. пер. — песня Эдит Пиаф) на своей гитаре, и я с радостью захлопала в ладоши. Мы сидели на полу в гостиной, деля тарелку с виноградом — он называется изюм по-французски, разве это не странно? — и, отрывая куски от багета, который, как сказал Лукас, был вчерашним, и поэтому был слишком старым, чтобы есть, но для меня он был вкусным. Лучше, чем вкусным. В действительности, я объявила его Лучшим. Багетом. Который. Я. Когда-либо. Пробовала.
Я немного испытывала Эйфорию После Второго Оргазма.
— Я хочу знать, что означают слова. — Я закинула еще одну виноградину в рот. — Я думаю, что в этот раз ты должен спеть ее для меня.
Лукас покачал головой.
— Честно говоря, я не знаю слова наизусть, хотя если бы и знал, я не очень хороший певец.
Я мило улыбнулась.
— Я не буду критиковать. У тебя множество других талантов.
Ухмыльнувшись, Лукас наиграл еще один аккорд и прикрыл струны руками.
— Подожди. — Поднявшись на ноги, он положил гитару на диван и пошел в спальню. Он вернулся с лэптопом, поставил его на небольшой столик перед окном и открыл его.
Пока он искал песню я начала стряхивать крошки с рубашки, которую он мне дал, но затем я почувствовала вину, потому что его пол был таким чистым. Встав на ноги, я приподняла низ футболки так, чтобы они не рассыпались везде и пошла на кухню, чтобы выкинуть их в мусорное ведро. Вернувшись на ковер, я подняла тарелку, выбросила веточки от винограда и положила тарелку в посудомоечную машину, снова любуясь сверкающим столом и раковиной. Когда я первый раз увидела Лукаса в баре, я и не думала, что его квартира будет такой чистой. Его опрятность была такой приятной неожиданностью и вдохновила меня на новый список.
Ну, это и его язык.
Пять Изумительных Характеристик Лукаса:
1) Он всегда целует меня, по крайней мере, по одному разу в каждую щеку, когда говорит «привет».
2) Он много знает о вине, об истории, соборах, музыке и любовных историях (бонусные баллы за историю о смертельном минете, а также за семью, владеющую виноградником).
3) Он открывает двери для меня и всегда пропускает в комнату первой.
4) Его квартира красивая и чистая (даже ванная).
5) Он знает, как доставить мне множественные оргазмы, и ему плевать на влажные пятна. В действительности, он даже гордится ими.
— Нашел.
Мгновение спустя, я услышала поскрипывающий звук старой записи, и затем начало песни. Огромная улыбка растянулась на моих губах, и я вошла в гостиную как раз, когда Лукас выпрямился. Его вид, в джинсах, но без футболки, босиком, кудри в беспорядке и лежат как попало, заставил мой желудок сделать сальто.
— Потанцуй со мной.
Он покачал головой.
— К сожалению, из меня танцор еще даже хуже, чем певец.
— Мне плевать. Пожалуйста? — я вытянула руку, и он скорчился, но принял ее, притянул меня к груди и обнял другой рукой. Когда я была босиком, мои глаза были на одном уровне с его подбородком, что означало, что я могла с удобством положить свою голову ему на плечо. — Ты такой уступчивый, — подразнила я. — Все что нужно — это «пожалуйста», чтобы заставить тебя что-нибудь делать.
— Тебе лучше быть милой, или я не расскажу тебе, что означают слова, — предупредил он.
Я поцеловала его в колючий подбородок.
— Прости, я буду милой.
Закрыв глаза, я снова положила голову ему на плечо и слушала, как он переводил слова для меня, и их суть была в том, что жизнь выглядит иначе, если вы влюблены. Лучше. Привлекательнее. Хотя, как и во второй половине дня, мой мозг слушал не что он говорит, а как говорит. Как его голос иногда надламывается, когда он говорит низко и мягко. Как близко он прижимает меня к своей груди, что я могу почувствовать его сердцебиение. Как он раскачивается в старомодном ритме песни, медленно поворачивая нас по кругу перед окнами.