— Нет. И ему не нравился оральный секс по той же причине.
— Даже минет?
Я покачала головой.
— Нет. И забудьте о всяких других вещах. О, и после того как он заканчивал, он мчался в ванную, чтобы привести себя в порядок. Плевать, кончила я или нет.
Обе они моргали не веря.
— Святое дерьмо, Миа, — сказала Коко. — Уверена, что вселенная сделала тебе большое одолжение. Ты заслужила лучшего мужчину, чем этого придурка. Мне плевать, как хорошо он выглядит. Или как богат. Любой мужчина, который выпрыгивает из кровати, чтобы очистить себя, прежде чем убедится, что его женщина удовлетворена — мудак.
— Согласна, — сочувственно кивнула Эрин. — Я жалею, что ты не сказала ничего пораньше.
— Почему? Я бы не слушала и не рассуждала логически. Я была слишком занята, планируя самую гламурную свадьбу года в Детройте, — сказала я, цитируя статью в журнале «Шикарная свадьба». — Они сделали анкету обо мне, в комплекте с фотосессией. — О боже, эта глупая статья в журнале... все эти фотографии. — Я закрыла глаза.
— Забудь это. В любом случае, никто не читает этот журнал. — Эрин положила свою ладонь на мою руку. — И кое-какой другой скандал ждет тебя на Фейсбуке.
Я открыла глаза и увидела, как Коко сверкнула взглядом в Эрин.
— На Фейсбуке? — они забрали мой лэптоп несколько дней назад, вероятно, чтобы я не могла проверить социальные сети.
Обе мои подруги прикусили нижние губы, и Коко посмотрела налево, что она всегда делала, когда лжет.
— Нет, нет. Это означает только то, что люди отправляли сообщения на Фейсбук, надеясь, что ты в порядке.
— Боже, Коко. Ты самая худшая лгунья в мире. — Я поставила свою кружку и шлепнулась на спину. — Все в порядке. Я уверена, что это по всему интернету, что Такер Бренч бросил меня за неделю до свадьбы. Люди любят слухи. Мне просто нужно смириться с этим.
Тишина.
Привстав и опершись на локти, я открыла один глаза и нахмурилась из-за их нервных выражений лиц.
— Что?
— Ну, — начала Эрин, когда Коко снова отвела взгляд влево, — это не столько о слухах, сколько о посте Такера. Эм, постах.
— Каких постах?
— Он, эм, написал что-то о: «едва сбежал из горящего здания, бросив обузу». И он подкрепил это большим количеством фотографий, на которых тусит с девушками в Вегасе.
Мой желудок сжался.
— Он не сделал этого.
Коко кивнула.
— Сделал.
Снова опустив голову на подушку, я закрыла руками свое горящее лицо. Такер, ты ублюдок. Ты хоть когда-нибудь любил меня? Почему ты вообще сделал предложение?
Я вспомнила ту ночь, когда Такер подарил мне платиновое кольцо с большим, красивым бриллиантом, которое он попросил официанта положить в бокал дорогого шампанского на нашу первую годовщину. В этот момент мне понравилось зрелище, когда он встал на одно колено перед всеми в ресторане, но я должна признать, что половина восторга была потому, что все говорили мне, что он бабник, что он никогда не примет меня всерьез, что он разрушит мое сердце на миллион кусочков. Но он не разрушил.
На протяжении целого года мы веселились вместе всякий раз, когда у нас было на это время. Я была сумасшедше занята, и он работал огромное количество часов вице-президентом по продажам в корпорации своей семьи. Ни один из нас не был особо навязчивым или эмоционально нуждающимся, поэтому мы наслаждались компанией друг друга, когда могли, и не ныли о времени, когда были вдали.
Он часто говорил, что я была идеальной женщиной для него: красивая, умная, нетребовательная. Это были его критерии. А я думала, что он был идеальным мужчиной: великолепный парень в костюме и галстуке, со степенью магистра, трастовым фондом и способностью к романтичным эффектным жестам перед аудиторией. Тут во мне говорила бывшая студентка театрального колледжа.
Так что после того, как я покончила с шампанским, я надела кольцо на свой палец и занялась планированием свадьбы принцессы и бабника-наследника. Я также переехала в его дом, но даже тогда мы не выдвигали много требований на время друг друга.
Может, должны были.
Может, на самом деле вы должны хотеть быть вместе больше, чем хотели мы с Такером. Может, вы должны скучать друг по другу, когда вы не вместе. Может, сожаление, что ты чувствуешь, когда твой жених отменяет свадьбу, должно больше быть о мужчине, чем о платье, розах и меню.
(Жаркое из креветок, кстати. Лобстеры и бифштекс из вырезки. И вино... о боже, вино).
Я закрыла глаза.
— Фу. Мне так стыдно. Как я могла быть такой глупой?
— Да брось, Миа, — сказала Эрин. — Не будь так строга к себе. — Обе подруги взяли меня за руки и потянули в сидячее положение. — Это была фантазия, как ты и сказала. Любой может оказаться в такой ситуации.
— Ну, сейчас это просто одна большая гребаная растрата, — сказала я горько. — Все время и деньги потрачены зря.
Они посмотрели друг на друга.
— Ты знаешь, о чем мы думаем? — Коко похлопала меня по руке.
— О чем?
— Ты должна поехать завтра во Францию.
— Что? Одна?
— Да. — Эрин встала с кровати и исчезла в моей гардеробной. Прежде чем я смогла спросить, что она делает, Коко начала:
— Ты работала без остановки, Миа, и планировала свою собственную свадьбу каждую свободную секунду. Теперь тебе нужен отпуск, в одиночестве. Тебе нужно время, чтобы поразмышлять и просто оправиться от этого.
Я моргнула и посмотрела не нее в неверии.
— И в этом мне поможет поездка в Париж одной? Когда это должен быть мой медовый месяц?
— Не думай об этом, как о медовом месяце. — Эрин появилась с моим большим старым чемоданом, с единственным, на котором не было монограммы «ТМБ». Ярко-красный чемодан, который я брала во все девчачьи поездки; один его вид заставил меня немного воспрянуть духом. — Подумай об этом, как о прощальном подарке Такера — роскошные проводы со всеми оплаченными расходами.
— Я не могу. Этого не было в плане.
— Пошли к черту все твои планы, хотя бы раз, Миа! — Коко подпрыгнула с кровати и драматически зажестикулировала. — Просто сделай это! Подумай о Париже, подумай обо всех этих вещах в твоем списке, которые ты так хотела увидеть! Это все еще там, и они выглядят точно так же, даже без Такера рядом с тобой. Собственно говоря, так они выглядят даже лучше.
Это была правда, я составила парижский список. На самом деле, у меня их было несколько. Для обедов; чтобы выпить; для шопинга; для музеев и соборов; для достопримечательностей и для романтики... эта мысль омрачила мой разум.
— Нет. Это должен был быть мой медовый месяц, черт побери. Все что я буду делать — это сидеть, попивать вино и рассуждать, что эта неделя должна быть самой романтичной в моей жизни, и вместо этого я одна.
— Но подумай о том, каким хорошим будет вино! — Эрин так ярко улыбнулась, что я почти рассмеялась. — Ты будешь делать то же самое, если будешь сидеть здесь всю неделю. Почему бы не делать этого с видом на Эйфелеву башню?
— Лувр! — добавила Коко, хлопая в ладоши.
— Пон-Нёф[2]!
— Нотр-Дам!
— Триумфальная арка!
— Ладно, ладно, пожалуйста. — Я подняла руку, чтобы остановить их рекламную кампанию. — Только не начинайте петь «Марсельеза»[3]. Я поняла. Франция восхитительная. Ура, Франции. Я просто не готова к этому. И вы знаете, как я отношусь к полетам.
— Я дам тебе снотворное. Ты поедешь. — Эрин поставила чемодан на кровать и расстегнула его. — А сейчас пакуй вещи. Эта поездка оплачена, и если ты не поедешь, тогда поедем мы с Коко, и мы можем влюбиться в эту страну так сильно, что решим, что мы пара лесбиянок и останемся там без тебя.
— Ты не ее тип, — сказала я. Но позволила ей поставить меня на ноги. — Коко нравятся высокие, темные и татуированные. Это маленькое сердечко над задницей не в счет.
Эрин сладко улыбнулась.
— Но это Париж. Там может случиться всё, что угодно.
— И я только что подумала о еще одном преимуществе, — добавила Коко. — Твоя мама будет через целую страну от тебя. Ты вырубишь свой телефон, а мы украдем твой компьютер, так что она даже не сможет с тобой связаться.