Я расхохоталась, а он вздрогнул.
— Перестань. Воспоминание все еще причиняет мне боль. Как насчет тебя?
— Брент Адамс. — Я вытерла слезы от смеха. — Шестой класс. Ужасно неловкая игра в бутылочку. Никаких чувств.
— Наверно это даже лучше.
— Определенно. Ладно... первый раз. Ну, ты понимаешь. — Я приподняла бровь с намеком.
— Эм, одиннадцатый класс (прим. пер. — у американцев 11 класс — это как у нас 10). Подожди, я вспомню ее имя.
— Что? — я шлепнула его по руке. — Ты даже не можешь вспомнить имя первой девушки, с которой ты спал? Девушки, чью девственность ты забрал?
— Я не сказал, что она была девственницей, я сказал, что я был. — Он щелкнул пальцами. — Саманта Шилдс.
— И? Как это было? — я пыталась представить Лукаса десять лет назад. Каким он был? Понравилась бы я ему в старшей школе? Были бы мы друзьями или кем-то большим?
Он улыбнулся.
— Ну, я полагаю, это было великолепно, но я не уверен, что она чувствовала то же самое. Я понятия не имел, что делать, и это было очень-очень быстро. Я даже не уверен, что полностью снял свои штаны.
Я захихикала.
— Бедная девушка. — Но от упоминания того, чтобы снять его штаны, моя кровь закипела. — Ну, с тех пор ты многому научился.
Он закрыл глаза на мгновение.
— Боже, я надеюсь. Ладно, теперь ты. Первый раз.
— Колледж. У меня были серьезные отношения на первом курсе.
Он сморщил губы.
— Имя, пожалуйста.
— Айден.
— И?
Я пожала плечами.
— Это было, ну, ты знаешь, мило. Он не переставал спрашивать все ли хорошо. И было хорошо. Но это было до моего второго парня в колледже, когда я поняла, что еще возможно.
Лукас наклонился ближе и прошептал драматично:
— Ты имеешь в виду, что он подарил тебе твой первый оргазм?
Я тоже наклонилась.
— Да.
Он надулся.
— Черт, я надеялся, что я был первым, кто пометил территорию.
— Ну, безусловно, как я и говорила, с тобой я испытала много чего в первый раз. Но нет, извини. — Я похлопала его по ноге. — В этом тебя кое-кто опередил. Хоть и не своим, ну ты понимаешь... — я опустила взгляд на промежность Лукаса, отчего мои внутренности разгорячились еще больше.
— Нет?
— Нет. Но у Мэтью были золотые ручки. И он говорил мне грязные словечки. Я думала, что это было горячо.
Глаза Лукаса немного расширились, и он наклонил голову.
— Не может быть.
Я лукаво усмехнулась.
— Теперь ты знаешь мой секрет.
— Приятно узнать такой хороший секрет.
Мысль о том, как Лукас говорит мне грязные словечки, смешалась с образом его глаз, в которых начал появляться слегка голодный взгляд, и я скрестила ноги и сжала их вместе. Я была в юбке и поэтому почувствовала влажность между своих бедер.
— Ты знаешь, я бы хотела, чтобы этот поезд не был так переполнен.
— Я тоже, принцесса. — Он приобнял меня одной рукой и зашептал мне в ухо: — Но осталось где-то полчаса или около того. Когда мы приедем в Авиньон, мы арендуем машину, и, возможно, у нас будет долгая поездка до виллы. Я трахну тебя своими руками, своим языком и своим членом на заднем сиденье. И это не будет нежно.
О боже. Мышцы моего лона пульсировали — если бы я немного передвинулась на сиденье, я уверена, что сразу бы кончила, если бы Лукас продолжил говорить со мной таким образом. Я закрыла глаза и захныкала.
Лукас продолжил говорить мне в ухо низким голосом:
— Я же говорил тебе, что не будет никакой паузы. В действительности, ты сейчас добавила целый новый уровень.
Целый новый уровень. Черт побери.
Я скрестила ноги по-другому.
— Ты влажная, принцесса?
— Да, — сказала я тихо.
— Я такой твердый.
Конечно же, я должна была посмотреть.
— Господи, Лукас. Ты убиваешь меня. — Мой голос был едва громче шепота, и я снова закрыла глаза. Насколько развратно будет заниматься сексом в уборной поезда?
Он низко и хрипло рассмеялся, тем самым заставил мое тело дрожать.
— Хорошо.
#
В Провансе был славный день — теплый и солнечный, а на небе всего лишь несколько прекрасных перистых облаков. Очаровательные деревушки, открытое голубое небо, зеленеющие фруктовые сады, изумительные поля лаванды — я никогда не чувствовала себя такой неблагодарной к матушке природе, сидя в арендованном внедорожнике «Тойота», наблюдая, как все это проплывает снаружи.
В этом была вина Лукаса.
Как только мы выехали из города и оказались на открытой дороге, он вытянул руку, просунул ее под мою яркую желтую юбку и провел верх по моему бедру.
Я раздвинула колени шире, отчаянно желая, чтобы он касался меня, я почти взорвалась в момент, когда его пальцы пробрались под мои влажные трусики.
— Лукас. Так хорошо.
Одной рукой он вел машину и сводил меня с ума другой, иногда дразня легкими, невесомыми касаниями, а иногда толкая меня за край, глубоко погружаясь в меня.
Я покачнулась и застонала, трахая его руку, надеясь, что он все еще планирует остановиться и дать мне все, что обещал.
Боже, когда я стала такой жадной?
Я чертовски обожала это.
— Лукас, — пробормотала я. — Я хочу тебя. Мы можем…
Внезапно он свернул с шоссе на старую грунтовую дорогу, проходящую через рощу.
— Заднее сиденье. Сейчас же, — приказал он.
С дико стучащим сердцем я перелезла через сиденье, когда он остановил машину в скрытом, тенистом месте, подальше от главной дороги. Он перелез назад, и взгляд в его глазах заставил меня тяжело дышать и потянуться к его ремню.
— Не так быстро, принцесса, — сказал он. — Сначала я хочу кое-что сделать. — С этими словами он подхватил меня под бедра и дернул так, чтобы я легла на спину. Затем он потянул мои трусики вниз и снял с одной ноги, оставив их висеть на другой лодыжке, как маленький белый флаг капитуляции.
Опустившись на колени, он забросил мои ноги себе на плечи и зарылся головой мне под юбку.
Я закричала от первого прикосновения его языка, уперевшись одной потной рукой в окно, а другой за спинку заднего сиденья.
— Черт, ты такая вкусная. — Он медленно и нежно облизал меня. — Как гребаная конфетка. Как серединка шоколадных яиц на Пасху. Помнишь их? — он перешел к более быстрым движениям и кружил по моему клитору, а я ударила по окну.
— Ты издеваешься? Я, черт побери, не могу думать, когда ты делаешь это, я едва могу дышать. — О боже. О боже мой! Мотая головой из стороны в сторону, я почувствовала, как сжимаются мои мышцы, когда он, приподнимая мои бедра руками, проник в меня языком.
— Я не могу вынести это, так хорошо, — закричала я, чувствуя, как тепло расцветает между моими ногами. — Лукас!
Он вытянул одну руку и потер мой клитор жестко и быстро, я снова закричал его имя, и мой оргазм подражал ритму его языка.
Через секунду после того как это прекратилось, Лукас расстегнул джинсы и спустил их достаточно, чтобы освободить свой пульсирующий член. Он развел мои ноги в стороны, разорвал зубами пакетик с презервативом и раскатал его.
Волна разочарования прокатилась по мне — я хотела ощущать его кожа к коже.
Какого черта, Миа? Ты сумасшедшая?
Да!
Две секунды спустя он был во мне, погружаясь в мое влажное, разгоряченное лоно с такой яростью, что заставила меня хватать воздух ртом.
Я вцепилась в его рубашку, желая сорвать ее с него, оторвать пуговицы, разорвать швы. Я хотела его немедленно, отчаянно, безумно.
— Да, — застонала я, наслаждаясь тем, как жестко ударялись наши тела.
— Тебе нравится грубо? — он едва мог говорить, он так жестко вбивался в меня. — Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя жестче?
Я немного заскулила от этой мысли, задаваясь вопросом, как это вообще возможно, но секунду спустя мои глаза закатились, когда он приподнялся надо мной, держась за переднее и заднее сиденья и толкаясь в меня с еще большей силой. Я оживилась под ним, чувствуя приближение второго оргазма.