— Совушка. — Он медленно поднимает руку и поправляет мои очки.
Будет так просто преодолеть этот дюйм, стереть расстояние между нами и наконец-то вновь ощутить его губы. Изучить его вкус. Насладиться его поцелуем. Узнать, настоящий он или я его выдумала. Забыться в безумстве момента. Сбежать от реальности. Развернуть белый флаг, признавая свое поражение в битве, которая называется Себастьен.
Ничего этого я не делаю.
Я смеюсь. Тогда как мне хочется плакать.
— Нет. На этом месте я должна еще раз поблагодарить вас и пожелать вам спокойной ночи.
Оторвавшись от его глаз, я открываю квартиру, беру пакеты и захожу внутрь. Но прежде, чем закрыть дверь, оборачиваюсь, чтобы бросить на него еще один взгляд.
— Большое спасибо за чудесный подарок. Спокойной ночи, Себастьен.
— Подождите. Там, в лифте, вы спрашивали, о чем я думаю.
— Да?
— Меня немногое может пронять, Валентина. На самом деле, даже наоборот. Но там… я испытал нечто новое для себя. — Уголки его рта дергаются в ироничной улыбке.
Мое сердцебиение ускоряется.
— Что же?
Не сводя с меня глаз, он начинает спиной идти к лифту.
— Я понял — возможно, впервые, — что значит хотеть, нуждаться в том, что нельзя получить. — Он нажимает на кнопку. Двери лифта почти сразу же раздвигаются, и, чтобы они не закрылись, он кладет на одну из них руку. — А еще я впервые за свою не самую короткую жизнь обнаружил, что завидую другому мужчине. Довольно-таки унизительный опыт. — Он сухо смеется. — И мне это нисколько не нравится. — Он делает паузу. — Вашему мужу очень повезло, Валентина.
Он заходит в лифт и оставляет меня в одиночестве томиться без его теплоты. Я закрываю дверь. Прислоняюсь к ней, прижимаю руку к груди и ощущаю бешеное биение сердца. Потом понимаю, что в другой руке еще сжимаю сову. Под наплывом всего, я поднимаю ее, подношу к губам и целую.
Глава 9
Уильям: Как Париж? Я по тебе скучаю.
Проходят секунды. Мои пальцы дрожат над экраном, готовые напечатать ответ, словно я — собака Павлова, а его смс — звук звонка. Однако заставить себя ответить ему я не могу. Назовите это гордостью или злопамятностью, но что-то внутри удерживает меня. Наконец я напоминаю себе, что я не ребенок, и набираю ответ.
Валентина: Здесь интересно. Сходила в Лувр. Увидела наконец-то «Джоконду».
Стоит ли рассказать ему о господине Лемере? Подумав немного, я решаю, что нет.
Уильям: Хорошо. Какие планы на вечер? Не ходила в то наше место на Рю Виль-дю-Темпл — помнишь, с красным фасадом?
Он имеет в виду непритязательный ресторанчик в Марэ, где нам довелось попробовать лучшее парижское крем-брюле. За время поездки мы ходили туда раз, наверное, пять.
Валентина: Нет. Слишком много воспоминаний.
Уильям: Вэл…
Кусая губу, я смотрю на экран. Хочется ударить по нему и разбить.
Валентина: Ладно, мне пора тебя отпустить. Соседи пригласили меня на ужин, а я еще не сходила в душ.
Уильям: Соседи? Или сосед?
Снизив защитный барьер, я разрешаю себе подумать о Себастьене — впервые со вчерашнего дня. Уж не так ли Уильям познакомился со своей пассией? Бросил на нее один-единственный взгляд, и его день внезапно перестал быть таким уж паршивым?
Валентина: Соседи. Пара с нижнего этажа. Утром я пересеклась с женой в лифте, и она пригласила меня. Ну а ты чем займешься?
Уильям: Схожу выпить с Ларри. Когда ты вернешься домой?
Валентина: Не знаю…
Он будто стоит на одном берегу, а я на другом, и расстояние между нами все увеличивается, создавая на месте нашего брака огромный провал. Проходит минута. Ответ не приходит. Отложив телефон, я встаю. Внутри пустота. На что я рассчитывала? На то, что меня начнут умолять вернуться домой, потому что ему без меня тяжело?
***
После душа я надеваю простое, но элегантное черное платье и классические туфли с острым носком. Свои длинные волосы я убираю в пучок. Потом, отступив от зеркала в полный рост, оглядываю себя. Пожимаю плечами — лучше не будет, — и беру клатч, лежащий на розовом кресле рядом со мной.
Я на секунду задумываюсь, не позвонить ли Джоанне, чтобы сказать, что я не приду, но потом вспоминаю свою переписку с Уильямом. Чтобы собраться на вечеринку, мне потребовалось собрать всю свою волю в кулак, ведь куда сильней мне хотелось лечь с ведерком мороженого в постель и весь вечер жалеть себя. Но сегодня мне нельзя быть одной и разыгрывать мелодраму. Общение и вино — много вина — отвлекут меня, снимут боль. И неважно, что всего на пару часов.