Он берет меня за руку, а я, подхватив подол платья, иду за ним следом. Во мне бурлит, рвется наружу смех. В этот момент мы молоды, безрассудны, бессмертны и живы. Сквозь меня струится будоражащий электрический ток. Себастьен перехватывает у официанта бутылку шампанского, и вот мы уже не идем, а бежим сквозь толпу, сталкиваемся с людьми, они сердятся, но это неважно. Вокруг все размыто, кроме его надежной и теплой руки, которая, словно яркий маяк, ведет меня из темноты к безопасному свету.
Мы выходим наружу. Тяжело дышим. Улица купается в янтарном сиянии фонарей. Торнадо счастья и волнующей радости грозит вот-вот меня унести.
Я поднимаю глаза. Ночное небо усыпано крохотными бриллиантами звезд. Развожу руки в стороны и, ощущая себя невероятно свободной, кружусь.
— Они такие красивые, да? Звезды.
— Очень.
Взглянув на него, я вижу, что он наблюдает не за звездами, а за мной. Внутри меня растекается удовольствие. Все мое тело пульсирует страстью.
Себастьен подносит зеленую бутылку к губам. Со смаком, с наслаждением пьет и, закончив, с тайной улыбкой в глазах передает ее мне. Секунду я смотрю на шампанское, потом думаю — почему бы и нет? Послав хорошие манеры и осторожность к чертям, я беру бутылку и пью. Пью, пью и пью, словно всю жизнь умирала от жажды, и сейчас мой рот впервые познал вкус воды.
— Полегче там, — с легким смешком говорит Себастьен.
Поперхнувшись от смеха, я возвращаю бутылку ему и вытираю рот.
— Извините. Просто мне так хорошо. — Я застенчиво улыбаюсь. — И так вкусно.
Себастьен уносит пустую бутылку к мусорному контейнеру. Я смотрю, как он возвращается, — левый уголок рта приподнят в смертоносной улыбке, руки в карманах, волосы растрепались. В его поступи есть что-то животное, примитивно величественное — он словно правитель звериного царства, который шествует к своей жертве и смотрит, как она припадает к земле, зная, что сейчас он заберет ее жизнь. Мои ладони начинают потеть. Я чувствую головокружение, слабость в коленях. Может, выпила слишком много шампанского?
Нет, это из-за него.
Да, точно из-за него.
На фоне играет La Bohème. Знаменитая музыка выплывает из окон, за которыми вовсю продолжается вечеринка. Мимо пролетают машины, движутся люди. Эйфелева башня смотрит на нас с высоты.
Он останавливается передо мной, снимает пиджак и накрывает им мои голые плечи. Просовывая руки в рукава, я наслаждаюсь оставшимся от его тела теплом и слабым ароматом его одеколона. Его взгляд прикован ко мне. То, как он глядит на меня… это единственное, что имеет значение.
— Танец под дождем прямо сейчас предложить не могу, но как насчет лунного света? — хрипло спрашивает он, окутанный дымкой янтарных огней.
О, Себастьен.
— Вы запомнили…
— Конечно. Когда дело касается вас, я помню все. — На его красивом лице медленно появляется бесшабашная усмешка. — Ну что, потанцуем?
Он берет мою дрожащую руку и кладет ее на свою грудь — рядом с сердцем. Потом обнимает меня за талию и с силой притягивает к себе. С моих губ срывается вздох, тело простреливает дрожь наслаждения.
Страшно нервничая, я пробую улыбнуться и снять напряжение шуткой.
— Заранее прошу прощения, если отдавлю вам ноги. Я ужасно танцую. Перед вами неуклюжая Вэл. Как-то раз мне сказали, что сидя я выглядела красивее, чем когда…
— Очень сомнительно. Я видел, как вы танцуете. На кухне. Забыли?
— Это б-было другое. Я не…
— Валентина…
— О, да. Точно. Мы танцуем.
— Скорее пытаемся. — Когда я шлепаю его по плечу, он хмыкает, и у меня сладко поджимаются пальцы. — Так, теперь встаньте мне на ноги.
— Что? Нет! Ваши ботинки будут испорчены.
— C’est la vie. Валентина, достаточно упираться. Потанцуйте со мной. — Он приподнимает меня, ставит на свои ноги и начинает покачиваться.
— Как вы? — Я слегка морщусь — ему, наверное, больно.
— Как никогда хорошо, — шепчет он у самого моего уха и сжимает меня еще крепче. — Не беспокойтесь, моя милая совушка, я вас держу.
Я вас держу. Такие простые слова, но сколько они дарят спокойствия и комфорта.
Утопая в пьянящем ощущении его сильных рук, я позволяю себе побродить по его лицу взглядом. Себастьен словно солнце. Без него вокруг темнота, а когда он поблизости, все становится ярким, умопомрачительно ярким. Да, он может вас ослепить, но какое это имеет значение, если ваше тело снова в огне?
Мы танцуем в свете звезд и луны. Медленно и легко. Нет ни сомнений, ни спешки. Одно удовольствие. Мир начнет рушиться — я не замечу. Склонив голову ему на плечо, я вдыхаю запах мужчины, сигаретного дыма, шампанского, наполняя легкие до тех пор, пока все мои клетки не становятся пропитаны им. Он кладет щеку мне на макушку, делает вдох. Боже, как хорошо… Мы медленно кружимся, словно в эпицентре лесного пожара, и если после этого танца от меня не останется ничего, я не расстроюсь. Оно того стоило, ведь спустя очень долгое время я вспоминаю…