Но мое сердце забыть не смогло.
Как-то раз, незадолго до нашего десятилетнего юбилея, я решила сделать своему мужу сюрприз в виде импровизированного обеда в нашем городском особняке.
Я взяла суши из нашего любимого бара, купила цветы в магазинчике за углом и поспешила на Парк-авеню. Мой план был таков: позвонить ему и попросить встретиться со мной у нас дома. Я надеялась, что после обеда мы проведем оставшееся время в постели.
По моим венам струились радость и предвкушение, и мне было смешно, потому что я давно не совершала чего-то настолько спонтанного. Но это было неважно. Я чувствовала небывалый подъем.
Я была замужем за любовью всей своей жизни.
Мы любили друг друга.
Жизнь была замечательна.
Но вышло так, что сюрприз сделали мне. Там, на нашей новенькой кухне, стоял мой супруг, держа руки на голове своего интерна, которая брала у него в рот.
Мне бы очень хотелось сказать, что я развелась с его жалкой задницей, но это было бы ложью.
Я слишком сильно — слишком слепо — любила его, чтобы уйти.
Я отдала ему двенадцать лет своей жизни. Наш брак был для меня всем. Моим продолжением. Моей личностью. Дыхание Уильяма стало моим дыханием. Его мечты — моими мечтами. Его счастье — моим счастьем.
Кем была Валентина до Уильяма? Я больше не помнила, и сама мысль о том, чтобы узнать себя заново, пугала меня. И потому я сделала лимонад из лимонов. Простила его и попыталась жить так, словно ничего не случилось.
Но оно случилось, и забыть я не смогла — и не могу до сих пор. Прошел год с того дня, когда я осознала, что не у всех любовных историй бывает счастливый конец.
Моя тетя говорила, что обманутое доверие подобно разбитой тарелке. Как ни старайся склеить ее, она никогда не станет точно такой же, как раньше. И вот она я, держусь за осколки нашей любви — нашего брака, — пытаясь не порезаться ими.
Порой у нас все относительно хорошо. В другие дни меня переполняет ненависть и обида, и я не могу смотреть на него без отвращения. А иногда, когда Уильям ласкает меня, у меня получается притвориться, будто я все придумала. Но даже спустя все это время, когда он берет меня за голову, как в тот день делал с ней, я переживаю его предательство заново.
Довольно.
Пока я продолжаю качать головой, Уильям расстегивает мою юбку и, когда она падает на пол, отодвигает край моих трусиков вбок. Комната начинает кружиться. Мои колени становятся ватными, и, чтобы не упасть, я прижимаюсь к зеркалу. Я хочу сказать, чтобы он перестал, что мне не хочется, чтобы он меня трогал, но заставить себя отказать ему я не могу. Онемевшая, я растворяюсь в чувственных прикосновениях его рук, безжалостно покоряющих мое тело. Моя воля отказывает. Он на коленях, я продолжаю стоять, но внутри обрушиваюсь с каждой минутой.
Любовь жестока, потому что она делает тебя слабой.
И Уильям наказывает меня за слабость снова и снова.
Проходят минуты, и весь мир, кроме нас, прекращает существовать. Уильям тянет меня вниз, на мягкий ковер. Его руки на мне. Язык двигается внутри меня вместе с жестокими пальцами. Чтобы не застонать, я до крови закусываю губу, но все равно и внутри, и снаружи чувствую только его — он повсюду.
Меня поглощает уничтожающий свет, и я кончаю с его именем на устах. Он встает надо мной на колени, зажимает свой член в кулаке, ласкает себя, быстро и сильно, и, когда из его груди исторгается стон, на мою юбку выплескивается его теплое семя.
Уставшие, мы лежим на полу, купаясь в посторгазменной неге.
Его пальцы поглаживают мое плечо.
— У меня для тебя кое-что есть.
— О?
Он поднимается, уходит к тумбочке возле кровати и достает что-то из ящика, потом возвращается обратно ко мне.
— Вот, — говорит он, протягивая белый конверт.
Меня тянет сказать, что не нужно так часто дарить мне подарки. Единственное, чего я хочу — чего я хотела всегда, — это его любовь. Я сажусь и скрещиваю ноги.
— А я ничего тебе не купила.
— Не страшно. — Он засовывает руки в карманы своих расстегнутых брюк. — Давай же, открой.
Последовав его указанию, я нахожу внутри ключ. Достаю его и начинаю рассматривать, поворачивая перед глазами.
— Что это?
— Ключ, — со сдержанным весельем отвечает Уильям.
— Я вижу, но от чего он?
— От квартиры в Париже.
— Мы поедем в Париж?
Кивнув, он наклоняется, чтобы тыльной стороной руки приласкать мою щеку.
— На следующей неделе я должен лететь туда по делам. И мне бы хотелось, чтобы ты поехала вместе со мной.