— Да, я уверен.
Я выхожу из-под кроны дерева, закрываю глаза и запрокидываю лицо, чувствуя, как дождь очищает меня изнутри. Волшебных слов и магических жестов, которые могли бы устранить боль, не существует, но сегодня я решаю бороться. Сегодня я выбираю жизнь.
Я открываю глаза, фокусирую взгляд на ее прекрасном лице и усмехаюсь.
— Если я правильно помню, как-то раз вы сказали, что хотите потанцевать под дождем. Что ж, моя совушка… Потанцуем?
— Что? — Ее глаза удивленно распахиваются, но она все равно улыбается. — Прямо сейчас?
— Ну да. Почему бы и нет?
— Вы сумасшедший, — со смехом восклицает она, но уже бежит мне навстречу — такая прекрасная и такая свободная в этот момент. — Но и я, кажется, тоже.
Одной рукой я обнимаю ее за талию и притягиваю к себе. Желание вибрирует во мне точно эхо.
— Готовы, моя совушка?
Вся сияя, она обвивает мою шею руками.
— Как никогда.
Мы начинаем покачиваться под дождем. Наша одежда промокла. Но это не имеет значения. Виктор Гюго когда-то сказал, что жизнь — это цветок, а любовь — нектар.
Он явно кое-что понимал.
Как только Валентина вошла в мою жизнь, я понял, что не смогу перед ней устоять. Я пропал в ту же секунду, когда она вошла в галерею. Теперь, вкусив жизнь с ее присутствием в ней, я знаю, что прежней жизни будет для меня недостаточно. Я хочу, чтобы она танцевала обнаженной под звездами. Я хочу ощущать, как ее волосы падают мне на лицо, пока ее стройное тело снова и снова принимает меня. Я хочу показать ей, как жить без страха — без каких-либо ограничений.
Софи однажды сказала, что любовь не делит, а преумножает. Что Поппи хотела бы, чтобы я снова начал жить и любить. Но мое сердце оставалось закрытым. Немым. Замороженным. Равнодушным к той череде женщин, которые проходили сквозь мою жизнь, украшая мою постель и согревая по ночам мое тело.
Но потом я повстречал Валентину.
И в мире все снова встало на место.
Я буду любить Поппи всю жизнь. Скорбеть по ней и нашему нерожденному ребенку. Ее никто не заменит. Ведь это не соревнование. Я не обязан любить одну сильнее другой. Но глядя на Валентину, обнимая ее, чувствуя, как рядом с моим сердцем бьется ее, я наконец-таки понимаю, о чем говорила Софи. Любовь и правда не делит.
Она преумножает.
Не отводя взгляда от глаз Валентины, я добровольно, с радостью прыгаю в пропасть. Некоторые называют это безумием. Но для меня — это любовь.
Она моя, говорю я себе.
Но надолго ли? — отвечает мне внутренний голос.
Глава 19. Валентина
Мы стоим у моей квартиры. Нерешительно. Не желая, чтобы вечер закончился. Не желая прощаться.
— Спасибо вам за сегодняшний день, Себастьен. Я замечательно провела время. — Мне хочется пригласить его внутрь, но что-то внутри запрещает.
— Не стоит.
Я показываю на дверь за собой.
— Мне нужно… уже, наверное, поздно для вечернего чая, но…
— Так будет лучше. — Он едва заметно кивает. — Я проявлю ответственность, поступлю правильно и уйду.
Я смотрю на свои ноги, не в состоянии поднять глаза на него. Я боюсь, что иначе взмолюсь, чтобы он остался.
— Прошу вас.
Прежде чем я успеваю понять, что происходит, он кладет мне палец под подбородок и заставляет посмотреть на себя. Маленькие волоски на моей шее встают дыбом.
— Знаете, о чем я продолжаю мечтать?
Я качаю головой.
— Чтобы в следующей жизни или в другой вселенной вы были со мной. А теперь зайдите внутрь и закройте дверь.
Больше не задавая вопросов, я делаю, как он сказал. Захожу к себе и закрываю дверь, а потом прислоняюсь к ней головой и делаю вдох. Так будет лучше, говорю я себе. Но не слышу себя — с тем же успехом я могла бы говорить с кем-то глухим. Душа требует, чтобы я догнала его, но я не могу.
Мой взгляд падает на зеркало, висящее слева, и с моих губ срывается вздох. Я смотрю на свое отражение. И вместо отвергнутой, несчастной жены вижу там незнакомку с огнем в глазах. Она улыбается, и в ней видны черты девушки, которой она когда-то была. Девушки, которая не боялась бегать по лужам и плакать в кафе. И причина тому — Себастьен. Благодаря ему я вспомнила, каково быть собой.
Что же ты медлишь? — спрашивает голос в моей голове. Иди за ним.
Но что я скажу ему?
А это важно? Иди!
Мое сердце начинает гулко стучать. Оттолкнув осторожность, я открываю дверь, готовая побежать за ним, и застываю на месте.
Напротив стоит Себастьен. Его рука поднята вверх, словно он собирался постучать в дверь. Я не дыша всматриваюсь в него, жадно впитываю в себя его сумрачный облик.
— Вы еще здесь, — говорю слабо, и внутри словно взрывается целая бомба из бабочек.