— Вэл, дорогая, позволь мне все объяснить.
Господи, это даже смешно.
— Не утруждайся. — Злость, печаль, непонимание, отвращение, разочарование закручиваются во мне смертоносным торнадо, раз и навсегда разрушая хлипкие стены нашего брака. — Ты не обязан передо мной объясняться. Оставь грязные подробности при себе. С меня хватит.
Дрожащей рукой я застегиваю чемодан, хватаюсь за ручку и направляюсь к двери. И останавливаюсь, увидев, что Уильям лениво прислонился к дверному косяку. Он наблюдает за мной с опасным блеском в глазах, не сочетающимся с приятной улыбкой, от которой по моей спине бежит холодок. Внезапно мне становится страшно, и я сжимаю ручку покрепче.
— Пожалуйста, дай мне пройти.
Не двигаясь с места, он складывает руки на груди.
— И куда, интересно знать, ты собралась?
Не удостоив его ответом, я пробую обойти его. Уильям своим телом блокирует выход.
— Вообще-то, когда тебе задают вопрос, принято отвечать, — любезным тоном информирует он.
— Я ничего тебе не должна и тем более не обязана объясняться.
Я вздергиваю подбородок, подавляя пробирающий до костей страх. У меня кружится голова, весь мой мир словно полетел вверх тормашками. И пока я смотрю на его спокойное поведение, на непринужденно улыбающееся лицо, во мне закипает злось. На все, чем я поступилась ради него, на все потраченные на него годы. Но больше всего я злюсь на себя, потому что оказалась слишком слаба, чтобы уйти.
— Чем я заслужила это, Уильям?
Он продолжает молчать.
— Я любила тебя. Любила так сильно, что поступалась своей гордостью снова и снова. — У меня срывается голос. — Я позволяла этой любви уродовать и ранить себя, но тебе было плевать. Ты просто смотрел, как я истекаю кровью. Что ж, мне надоело давать тебе нож.
— Смотрите-ка, ты наконец-то проявила характер, — хмыкает он. Глаза пляшут, точно язычники вокруг костра. Мягко — и почти ласково — Уильям накрывает мою щеку ладонью. — Валентина… Валентина… Что же мне с тобой делать?
Я пячусь назад.
— Хватит. Между нами все кончено. Уже очень давно.
— Совсем наоборот, моя дорогая. — Он быстро настигает меня. Берет за волосы на затылке. — Все далеко не кончено. Ты принадлежишь мне. Твоя фамилия, твое тело, одежда, воздух, которым ты дышишь… все это мое и только мое, — шипит он, неумолимо сжимая кулак.
— Это все ложь и притворство, — говорю я, восставая против его слов и его самого. — Как ты лжец и притворщик.
— Заткнись, — угрожающе приказывает он.
Я стараюсь казаться спокойной, тогда как в действительности у меня едва получается просто дышать.
— Я никому не принадлежу. Слышишь меня? И больше не смей…
Он дает мне пощечину.
На миг оглушенная, я смотрю на этого жестокого, безжалостного Уильяма и понимаю, что никогда не знала его.
— Смотри, до чего ты меня довела. — Он говорит так спокойно, словно мы обсуждаем погоду.
— Ты сошел с ума, — хрипло говорю я, потом пробую оттолкнуть его, но в ответ он сжимает мои волосы еще крепче.
— Отпусти. — Я пинаю его, что вызывает у него только смех. — Отпусти!
— Нет. — Его хватка начинает причинять настоящую боль, а глаза — поблескивать опасным огнем. — Ты не оставила мне выбора, кроме как показать тебе, кому ты принадлежишь.
Его зубы сталкиваются с моими в собственническом поцелуе, призванном наказать и унизить меня, но я, отвернув лицо в сторону, прерываю его.
— Прекрати!
— Ты расстроила меня, Валентина. — Хладнокровно проигнорировав мою мольбу, Уильям толкает меня к комоду и бедром раздвигает мне ноги. — А когда кто-то смеет расстроить меня, его следует наказать. — Его руки шарят по моему телу. Не нежно, не бережно — бесцеремонно. Так он показывает, что я полностью в его власти.
— Уильям, нет. — Я пытаюсь бороться, но он больше, сильнее меня. Во мне разгорается паника. — Не надо, пожалуйста. Остановись.
Уильям, даже не вспотев, негромко смеется.
— Ну надо же, сколько напора.
Отчаявшись, я начинаю кричать, молясь, чтобы меня кто-то услышал.
— Думаешь, тебя кто-то услышит? Все пьют внизу, — смеется Уильям мне в ухо и зажимает мой рот. — Хватит сопротивляться, иначе сделаешь себе еще хуже.
Постепенно у меня кончаются силы, и тогда Уильям задирает мне платье, расстегивает штаны и вынимает свой член. Трется им о мой вход. Я закрываю глаза и отгораживаюсь от него и кошмара вокруг. И мой мозг переносит меня в ту волшебную звездную ночь. Внезапно я перестаю чувствовать жестокие руки Уильяма. Я вижу Себастьена. Он танцует со мной, наполняя своим прекрасным светом мой мир. Я дорога ему, я снова любима…