В девять тридцать следующего утра, я стучал в дверь Эвана, удерживая в свободной руке подставку с кофе и коробку пончиков. Я едва спал. Ему повезло, что я подождал такого времени, чтобы его разбудить, потому что отчаяние чуть не привело меня к нему домой в шесть утра.
Взяв кофе в другую руку, я стукнул по двери ногой, жалея, что у меня нет ключа, чтобы я мог разбудить этого идиота напрямую.
Без предупреждения, дверь распахнулась, и Эван выглянул из своей тёмной квартиры со взглядом презрения. Его тёмные волосы были растрёпаны, он был небрит и одет в одни боксеры.
— Ты знаешь, что сейчас девять часов чёртового утра, а я гулял всю ночь, верно?
Я заглянул за его плечо и осмотрел квартиру.
— Ты один?
Это был бы не первый раз, когда Эван привёл домой девушку после ночи в баре. Как бы он ни болтал о том, что хочет найти подходящую женщину и осесть, я никогда не видел ни дня, когда он отказался бы от холостяцкой жизни.
Он прищурился и взъерошил волосы, зевая.
— Один. Что ты здесь делаешь?
— Мне очень нужно поговорить.
Когда я собирался войти, он положил руку мне на грудь и вытолкнул обратно за дверь.
— Ни за что, чёрт возьми. У меня похмелье, и я иду обратно в кровать.
— Поэтому я принёс это, — я сунул ему в руки коробку с пончиками и поднял кофе, чтобы показать ему. — Серьёзно, я не спал, и мне нужно поговорить.
Его лоб нахмурился, пока он переваривал информацию и смотрел на меня. Я выглядел ошалевшим и знал это. Решив, что мои мольбы честные, он отошёл в сторону.
— Ладно, дай мне минутку, чтобы что-нибудь надеть. Для заметки: я чувствую себя дерьмово, так что если я буду с тобой жалким мудаком, не психуй.
Он пошёл на кухню и оставил коробку с пончиками на тумбочке. Пока он пошёл одеваться, я угостился одним пончиком и сел за стол, попивая кофе и ожидая.
Он вернулся в растянутых спортивных штанах и майке. Я получил мрачный взгляд, когда он взял свой пончик и кофе и присоединился ко мне за столом.
— Говори, — сказал он с набитым ртом.
Я вздохнул и снял очки, чтобы протереть их краем майки.
— Ты был прав. И ты знаешь, что я ненавижу говорить это дерьмо, — я надел очки обратно и поймал его ухмылку.
— Продолжай.
— Орин.
— Он тебе нравится.
— Это сложно. Дай мне объяснить, и сиди на месте, и будь как можно менее критикующим. Можешь это сделать?
Он слизал глазурь с пальцев и откинулся на спинку стула, скрещивая руки на своей широкой груди.
— Ты его трахнул?
— У тебя всегда на уме один секс. Заткнись и дай мне сказать.
Он приподнял брови и демонстративно крепко сжал губы.
— Меня к нему влечёт. Определённо. Но я не спал с ним. Я даже не говорил ему об этом. Я даже не знаю, гей он или нет. Но прошлой ночью…
— Как прошёл вечер кино?
— Ничего не было.
Эван наклонил голову на бок и схватил свой кофе.
— Продолжай.
— После занятия мы поехали к нему домой, я поговорил с тобой по телефону, мы зашли, а затем он переключился. Я на самом деле видел, как это происходит. Он превратился в кого-то другого прямо передо мной.
На лице Эвана дразнение превратилось в скептицизм.
— Ты действительно веришь, что у этого парня много личностей?
— Это правда, Эван. Если я когда-нибудь думал, что это чепуха, то после вчерашнего, я тебе говорю, это не так. Я видел это собственными глазами. И я всю ночь провёл с его альтером, Коэном, который совершенно отличался от Орина. Помимо того, что у них одно тело, не было ни единой одинаковой вещи. Поверь мне. Поначалу это было жутко, и я не знал, что думать. В итоге мы оказались в «Маджестикс» и…
— Ты ходил в «Маджестикс»? Серьёзно? — Эван сел и отодвинул кофе в сторону. — Мы там не тусуемся. Сколько тебе лет?
— Коэн хотел туда пойти. Заткнись и слушай, есть ещё.
Сонное похмелье Эвана исчезло, и он встал за вторым пончиком.
— Получается, Коэн полная противоположность Орина. Он общительный, совершенно не застенчивый и крайне самоуверенный. И он гей, — добавил я. — Он всю ночь со мной флиртовал.
Эван оторвал кусочек пончика и закинул в рот, с широкой ухмылкой.
— Значит, вы потрахались.
— Нет! Прекрати уже. Я ничего не допустил. Это было слишком странно, и кроме того, Коэну всего девятнадцать, так что это было невероятно странно и неправильно.
На лице Эвана отразилось замешательство, и он поморщился.
— Девятнадцать?
— Да. Альтеры могут быть любого возраста, помнишь? Так что, я признаю, меня влечёт к Орину. Я считаю его достойным парнем, и он умный и робкий, и мне вроде как хочется узнать его лучше, но я даже не знаю, гей он или нет. Коэн, с другой стороны, наверное, согласился бы на большее прошлой ночью, и отчасти мне почти захотелось на это пойти, только… чёрт, я не знаю… это был не Орин, и мне это не казалось правильным.